Мразь – это было первое приходящее в голову Валериана слово, чтобы описать своих компаньонов. Грязные, вонючие, в сроду не стиранных лохмотьях. Сидели у костра, а в котелке что-то варилось, причем варево воняло еще страшней. Держался подальше – боялся пропитаться запахом.
«Вот так, значит? – мысленно спросил он у себя. – После всего, что я сделал, чем пожертвовал и что перенес? Как же так вышло-то?»
Огляделся вокруг, но вековая чаща не давала ответа. Полная тишина, и только неестественно громкое бурление из старого, выщербленного котелка.
– Есть будешь? – хриплым голосом осведомился Ближний.
– Да что-то не хочется, – ответил Валериан, даже не взглянув в покрытое чирьями лицо изгоя.
Встал и отошел на несколько шагов в глубь леса, подальше от вони. Недели скитаний угробили его дорогой костюм. С элегантного дублета отлетели все пуговицы, чулки продрались на коленях, а общим цветом давно стал цвет грязи. И все же он надеялся, что выглядит получше, чем те скоты у костра.
Ближний и Дальний – так он называл своих спутников в зависимости от того, где на данный момент те стояли. Настоящие их имена его не интересовали, и он даже не пробовал их запомнить. Все равно разговаривать с ними было не о чем. Еще недавно он был лекарем из Вольных Городов. Пока среди ночи к нему не явились суеверные глупцы и не отняли все, чем он владел. Не поняли, не сумели оценить важности его работы.
Он был готов погибнуть, глядя в глаза своим палачам. Как мученик, за дело, которому так много посвятил. Но не мог. Его труд не был еще завершен, а никто другой с ним бы не справился. Ни у кого больше не было достаточно знаний и решительности, чтобы закончить дело. Поэтому он бежал и сумел уйти от погони.
А теперь оказался здесь, то есть считай, что нигде. С бандой дегенератов.
– Опять спишь с открытыми глазами? – раздался над ним глубокий и густой бас Гиганта.
Валериан в очередной раз изумился тому, как нечто таких размеров может двигаться так тихо.
– Пора уже? – Он все же отступил на несколько шагов.
– Ага. Пойдете этой ночью. – Гигант присел на пень, и его глаза оказались вровень с глазами стоящего человека. – Готов?
– Само собой. В этой чертовой чаще делать абсолютно нечего. Кроме как быть готовым.
Не нравилось ему, что Гигант на него смотрит. Абсолютно черные глаза этого создания несли в себе что-то пугающе пронизывающее. Какой-то магнетизм. Взгляд от них было никак не отвести.
– Хорошо… Мне нужны будут три одной крови. Из них одна должна быть молодая.
– Насколько молодая? – уточнил Валериан, слегка встревожившись.
Великан почесал лысую голову. Волос на его теле, укрытом только набедренной повязкой, похоже, не росло совсем.
– Не больше восьми вёсен. Не волнуйся, я уверен, что с этим отлично справится команда. – Он коротко глянул в сторону изгоев у костра. – Дети – это прям их специальность.
Валериан не сдержал гримасы отвращения.
– Интересно, – заметил его собеседник. – Скажи мне сразу, приятель, хочу знать на будущее. Где именно пролегает та возрастная граница, ниже которой похищения, пытки и убийства кажутся тебе чем-то отвратительным?
– Все, что я делал, я сделал для дела! Мне это не доставляло удовольствия! Это была трагическая необходимость…
– Забавно. Те двое, – Великан указал на Ближнего и Дальнего, – все, что делали, – сделали для себя. И это им доставляло огромное удовольствие. Но в итоге, заметь, вы оказались в одном и том же месте.
Гигант встал и, не торопясь, зашагал вперед.
– Берегитесь Серых. Насколько я знаю, Орден вот-вот стянет сюда новых рекрутов.
При упоминании палачей из Серой Стражи кулаки Валериана непроизвольно сжались.
– И еще одно. Проследи, чтобы ребенок, которого вы доставите сюда, остался нетронутым. – Гигант выразительно посмотрел на бандитов у костра.
Омерзение, вспыхнувшее на лице Валериана, судя по всему, насмешило Гиганта. Потому что ушел он, улыбаясь, как будто услышал отличную шутку.
Дункан присел на корточки на тракте и целую минуту внимательно смотрел на следы.
– Волк, – заявил он наконец.
– Я в шоке, – отозвался Эдвин из седла. – Волк. Кто бы мог подумать! Мы же не посреди чащи, нет. – Он развел руками, указывая на окружающие их со всех сторон бесконечные ряды деревьев.
– А ты ничего странного в этих следах не видишь? – взглянув на своего товарища, спросил следопыт.
Тот привычно изобразил задумчивость.
– Ну вот этот след действительно странный.
– Это лужа, – парировал Дункан.
– Или он лишь притворяется лужей. – Всадник с умным видом поднял указательный палец. – Да брось, я и волка-то живого никогда не видел. Ты о чем?
– Он был один, – утвердительно сказал охотник.
– А это важно, поскольку?..
– Поскольку волки – животные стайные. Как Серые Стражники. Всегда держатся вместе.
Охотник встал и вытер пот со лба. Несмотря на летнюю жару, он носил кольчугу, а над ней тунику с гербом Ордена Серой Стражи.
– А это небольшой волк? – спросил его товарищ.
– Да нет, как раз довольно крупный.
– Жаль. Был бы волчонок, мы б его могли поймать и выдрессировать. Было бы здорово иметь собственного волка. Может, он даже был бы серый. Помню, я пел баллады в Вольных Городах – так в тех балладах у Серых Стражников часто были серые волки.
– Ты что, в эти баллады серьезно веришь?
– Да нет конечно. Часть из них я даже сам сочинил, – вздохнул менестрель. – Но если б мы заехали в любую местную деревню с серым волчонком, то нам и серые плащи были б не нужны. Девки бы на нас и так кидались.
Солнце уже отправилось вниз в своем пути по небосклону, но все еще было нестерпимо жарко. Дункан в своей броне выглядел так, как будто вот-вот сварится.
– Знаешь, мы могли бы голыми ехать, и так все бы знали, что мы из Серой Стражи, – заверил бард, сам одетый лишь в легкий кафтан.
– Местные должны нас уважать. А человек в броне внушает уважения больше, чем человек в драной рубахе.
– Сколько можно повторять! Она не драная, так должно быть, ты вообще в моде Вольных Городов не разбираешься! И, уж поверь мне, человек с тепловым ударом в кольчуге не вызовет большого уважения.
– Не волнуйся, до теплового удара мне далеко, – заверил юноша, движением руки заставив замолчать товарища. Прислушался.
Лес казался спокойным, как всегда. Могучие деревья наклонялись над старым широким имперским трактом, как будто готовые каждую минуту шагнуть на него. Уже больше ста лет эту дорогу никто не чинил, и природа постепенно поглощала тракт, как поглотила уже большую часть следов ушедшей цивилизации.
– Повозка, – наконец отозвался Дункан.
