Я хочу рассказать историю о том, как загадала желание в Новогоднюю ночь, хоть эта ночь и принесла мне боль, но я верила в чудо. Но вы не торопитесь закрывать книгу, она совсем не грустная и вовсе не о моём детстве. Просто начало этой истории не было счастливым, она началась с несчастья, произошедшего, когда мне было четыре.
Я и старший брат потеряли родителей в канун Нового года. Чёрная полоса воспоминаний начинается с сухих слов чужой женщины, которая пришла за мной, чтобы забрать в детский дом.
В тот день, как и обычно, мы с Лёшей ждали родителей после очередной командировки. Я даже не помню, чем они занимались, но помню, что редко бывали с нами. Меня воспитывал брат. Подросток, которому, по сути, было не до младшей сестры, но он не пренебрегал мной. Брат дарил заботу матери и защиту отца.
Так вот. Новый год, запах ёлки и мандаринов, праздничный ужин, накрытый любимым братом. Я перед телевизором с восторженными глазами, смотрящая новогоднюю программу. И тут звонок!
Ура, папа с мамой приехали…
Но я ошиблась! С тех пор, ощущение чуда и запах нового года стали для меня худшими воспоминаниями и предвестием беды.
Звонок… Сухая, чужая, бесчувственная, словно лёд и холодная как сама зима тётя, говорит, что самолёт родителей разбился и она пришла, чтоб забрать меня в приют, пока выясняются детали с опекунами, либо пока брат не возьмёт на себя эту ответственность…
Помню, как меня пытались отцепить от Лёши, как он кричал, что не позволит забрать свою сестрёнку…
Помню его слезы, когда соседка прибежала на шум и узнав о родителях просто обняла нас… Только спустя годы, я поняла, как брату было больно и тяжело…
Потом был приют. Всего одна ночь…новогодняя. И меня забрал Лёшка. Хотя и мог оставить в детдоме, просто навещать, оставаясь всё тем же братом. Но он не отказался, а напротив – стал мне отцом и матерью.
Затем настали нелёгкие времена. Деньги, которые накопили родители, закончились – много "съели" адвокаты, что помогали со скорым опекунством. И брат работал на износ, при этом умудряясь получать заочное образование программиста. А я старалась не доставлять хлопот и быть самостоятельным ребёнком. Конечно, родственники у нас были и даже больше, чем хотелось. За мной могли бы присматривать, чтобы дать Лёшке возможность работать и уделять больше времени учёбе. Но никто из них не желал особо с нами родниться, поэтому дали понять, что раз Лёшка совершеннолетний, то сможет справиться и сам.
Так мы и жили или правильнее сказать – выживали. А Новый год в нашей крохотной семье стал не более значим, чем обычная ночь.
Я росла, как Лёшка говорил, не по годам. Точнее взрослела. Пошла в школу, стала прилежной ученицей, опять же, чтоб не доставлять брату хлопот. Ведь он даёт мне всё необходимое. А брат так увлёкся обеспечением материальной стороны нашей жизни, что совершенно забыл про себя. Стал черствее, редко обнимал, целовал. Забывал, как это, проявлять эмоции. А я была ещё маленькой, чтоб понять в чём дело. На мои вопросы он отвечал однообразно: малышка, я просто устал.
В таком темпе прошло четыре года. Лёшка работал, я училась и помогала по дому. Свою четырёхкомнатную квартиру мы продали и купили однокомнатную, так что, трудиться мне особо не приходилось.
А с каждой новой чёрточкой на косяке нашей квартиры, где брат отмечал моё взросление, я чувствовала, как боль от утраты утихает. И с каждым Новым годом, я стала втайне мечтать о волшебстве в эту праздничную ночь. Мне не хватало тех вечеров, когда мы с братом украшали ёлку, дурачились, кидаясь мишурой и дождиком. Но я боялась! Что, если мы будем счастливы, снова случится беда? Вот только мои страхи сменялись волнением, когда я видела тоскливый взгляд брата, направленный на счастливые пары. В новогодней суете, они дарили друг другу милые подарки. И ему хотелось того же…
И я поняла – Лёшке нужна девушка. Сестринской любви мало, чтоб снова вернуть ему чувства. Я считала себя Гердой, а его Каем – братом, которому нужно растопить сердце.
И вот тут, начинается счастливая история.
Тем днём, а точнее ночью, когда я снова поверила в чудо, был Новый год. Да, вот такое совпадение. Но я была ребёнком и приняла это за знак, тот самый, когда можно мечтать и пробовать что-то изменить в нашей жизни…
Это был самый яркий момент за последние годы, и он хорошо отложился в памяти. Ну, конечно, не во всех деталях и детское воображение, возможно, могло что-то преувеличить. Но вы не судите строго, мне было восемь лет.
Ну что, добро пожаловать в сказку маленькой Герды, что шла на любые риски, лишь бы растопить ледяное сердце брата…
То была Новогодняя ночь и у меня стояла величайшая миссия – вручить письмо с двумя желаниями Деду Морозу. Или, если не получится, оставить под ёлкой.
В восемь лет я считала себя ужасно взрослой и понимала, что Дед Мороз – это обычный переодетый дяденька, но мне хотелось попробовать поверить в чудо. Помню, как думала, что если не чудо, то самовнушение поможет мне. Да, я знала и такое слово и даже больше – его смысл. И когда украшала написанное письмо всякими ёлочками и шариками, всё время про себя повторяла:
Вот, загадаю желание под ёлкой, потом отправлю письмо Деду Морозу и тогда мой любимый трудоголик братик найдёт себе девушку. Она растопит его сердце, и Лёшка снова "оживёт".
Только для исполнения этой миссии мне нужно было найти ёлку. Дома мы уже несколько лет не ставили, а в центр города, где стояла разноцветная красавица, почти упираясь своей верхушкой в небеса, брата было не заманить. И я собиралась сбежать из дома, и быстренько, пока брата нет, загадать желание. Но Лёшка не захотел оставлять меня одну в этот день и потащил с собой на работу.
Так что, пришлось ускользнуть от брата, пока он отвлёкся и искать по огромному офису ёлку. И я нашла, заметив из-за закрытых дверей, одного из кабинетов, мигание разноцветных огоньков. Мышкой, прошмыгнув внутрь, я застыла, боясь издать звук и спугнуть видение.
Как сейчас, помню свой восторженный голос, вторящий шоколадным кругляшам из известной рекламы:
– Вы настоящий?
Передо мной стоял Дед Мороз. Он был таким… настоящим! Просто огромный, в красной шубе. Большой живот был перетянут поясом, на который падала белая борода. В одной его руке, что пряталась в красной варежке, был зажат верх необъятного мешка.
Дед Мороз тоже застыл в растерянности и не нашёлся с ответом. Я ещё тогда подумала: "Испугался, что его поймали с поличным."
Мы так и стояли друг напротив друга – я с открытым ртом, излучая детский восторг, а он с бегающими глазами. Но в мешке что-то зашевелилось и кажется, пропищало.
– Ох-хо-хо, – громко заохал Дед Мороз. – Это кто у нас тут?
