Серию ИРИСЭН «Социология» продолжает книга Гельмута Шёка «Зависть: теория социального поведения» – одна из немногих работ в мировой социологии, посвященных этому фундаментальному феномену общественной жизни человека.
Гельмут Шёк (1922–1993), немецкий ученый австрийского происхождения, отличался исключительной широтой интеллектуальных интересов. В юности он изучал медицину, психологию, философию и социологию; именно социологической тематике была посвящена его докторская диссертация. Начиная с 1950 г., в течение 15 лет он жил и работал в США, преподавая философию и социологию в ряде университетов, а также занимаясь научными переводами. В 1965 г. он вернулся в Германию, где вплоть до своей отставки в 1990 г. был профессором в Университете Иоганна Гуттенберга в Майнце. Таким образом, безусловно принадлежа к немецкой традиции в социальных науках, Г. Шёк находился в самом тесном контакте с американской и, шире, англо-саксонской социологической традицией. Книга «Зависть» вышла в 1966 г. первоначально на немецком языке под названием Der Neid. Eine Theorie der Gesellschaft; английское издание, с которого выполнен предлагаемый вашему вниманию перевод, вышло три года спустя.
В своей книге Г. Шёк всесторонне рассматривает фундаментальный процесс человеческой психики, состоящий в сравнении себя самого с другими людьми и прослеживает социальные последствия той отрицательной эмоции, которая возникает при неблагоприятном результате этого сравнения. Он показывает, что зависть и страх перед завистью других являются неустранимыми элементами человеческих отношений, а несходные результаты, к которым они приводят в разных обществах, во многом определяются тем, каким образом присутствующие в соответствующих культурах представления и концепты регулируют, канализируют и усмиряют проявления зависти. В частности, на многочисленных примерах, взятых из сферы культурной антропологии, в книге ярко продемонстрировано, как многие социальные нормы, действующие в так называемых развивающихся странах и представляющие собой институционализированную зависть, оказываются непреодолимым препятствием на пути из нищеты к благополучию.
Значительное место автор уделяет роли зависти в современной политике и институтах современных развитых обществ, особенно в период расцвета интервенционистской и социалистической политики после Второй мировой войны. Он убедительно показывает, что перераспределительные меры, направленные вроде бы на умиротворение зависти низших классов, приводят к прямо противоположным результатам, легитимизируя и поощряя зависть в обществе, где ранее она находилась в узде жестких социальных норм. В конечном счете это не только ведет к замедлению экономического роста, но и глубоко травмирует общественные нравы и индивидуальную психику. Хотя Г. Шёк в силу естественных причин не мог использовать материалы, относящиеся к современным постсоветским странам, мы легко можем узнать описываемые им явления в окружающей нас общественной и политической жизни.
Книгу Г. Шёка «Зависть» характеризует междисциплинарный подход – автор привлекает материал антропологии, этнографии, глубинной психологии (психоанализа), литературоведения, экономической истории, истории философии и других дисциплин. Большой интерес представляет его попытка разобраться в причинах игнорирования проблемы зависти в современной социологической и гуманитарной научной литературе.
Не со всеми утверждениями автора можно безусловно согласиться – в частности, у читателя, знакомого с современной экономической теорией, скорее всего вызовет сомнения тезис автора об определенной благотворной роли зависти в механизме поддержания социальных норм, необходимых для всякого общественного сотрудничества. Но это тот случай, когда даже несогласие играет благотворную роль, заставляя нас более четко формулировать собственные предпосылки и выводы.
Книга Г. Шёка «Зависть: теория социального поведения», несомненно, входит в золотой фонд современной западной социологии. Редакционный совет серии надеется, что ее выход на русском языке принесет существенную пользу российским исследователям и широкому кругу читателей, интересующихся общественными науками.
Валентин ЗАВАДНИКОВ
Председатель редакционного совета
Март 2008 г.
Глава 1. Человек завидующий
На протяжении всей истории, на всех стадиях культурного развития, в большинстве языков и в чрезвычайно сильно отличающихся друг от друга обществах люди сознавали наличие фундаментальной проблемы их существования и дали ей специальные названия: зависть и чувство того, кто является ее объектом.
Зависть – это энергия, которая находится в центре жизни человека в качестве существа социального; она возникает, как только два индивида начинают сравнивать себя друг с другом. Это стремление завистливо сравнивать себя с другими можно найти и у некоторых животных, но у человека оно приобрело специальное значение. Человек – завистливое существо, и он был бы не способен построить социальные системы, к которым сегодня принадлежим все мы, если бы не социальные запреты, активизируемые внутри объекта его зависти. Если бы мы не были вынуждены постоянно учитывать зависть других людей к чрезмерному удовольствию, которое накапливается у нас по мере отклонения от социальной нормы, «социальный контроль» не мог бы существовать.
Человек завидующий, однако, может перестараться и вызвать или дать толчок запретам, которые будут сдерживать возможности группы адаптироваться к новым внешним проблемам. Зависть также может побудить человека к разрушениям. Почти вся литература, которая до сих пор лишь фрагментарно занималась завистью (художественная литература, публицистика, философия, теология, психология), постоянно обращала внимание на ее деструктивный, репрессивный, бесплодный и мучительный характер. Во всех человеческих культурах, во всех сказках и поговорках чувство зависти осуждается. Завистливого человека всегда призывают стыдиться. Однако его существование, или вера в его вездесущность, в то же время всегда вызывало достаточно латентного страха перед мнением других людей, чтобы обеспечить эволюцию системы социального контроля и поддержания баланса.
Хотя некоторые современные психологические школы практически вычеркнули слово «зависть» из своего словаря, как если бы она просто не существовала в качестве первичного источника мотивации, доступные нам свидетельства не оставляют сомнений в ее универсальности. Почти во всех языках, начиная с языков наиболее примитивных народностей до индоевропейских языков, арабского, китайского и японского, всегда имеется термин, обозначающий зависть или завистливого человека. Пословицы самых разнообразных культур высказываются о зависти в сотнях различных форм. На нее обращали внимание философы и авторы афоризмов. Например, зависть имела особое значение для Кьеркегора, который даже приписывал зависть тем, кто вызывает зависть в других. Зависть часто играет роль – иногда существенную – в художественной литературе, и каждый из нас сталкивался с завистью в своей жизни. Зависть – великий регулятор всех личных отношений; страх вызвать ее сдерживает и модифицирует бесчисленное количество действий.
