Когда говорят о трудном детстве, почему-то вспоминают деревянные игрушки, прибитые к полу. Мне интересно, у кого-нибудь действительно так было? У меня – нет, но мои игрушки по суровости могли бы посоперничать с деревянными. При этом детство не отличалось ничем примечательным или тяжёлым.
Как дочь заводчан, я ежедневно слушала разговоры родителей о работе. Всякие Бочкарëвы, Зорины и прочие товарищи превращались для меня в таинственных сказочных персонажей. Мама с папой играли с ними в другом, заколдованном мире, пока я скользила и падала с ледяных горок в дурацком детском садике «Солнышко». Одно из падений обернулось невидимой ниткой шрама на лице и сделанной после трагедии фотографией для выпускного альбома. На ней я, насупленная, сердитая, всем своим видом показывала: «Нечего меня со шрамом фотографировать!»
Иногда мне что-нибудь перепадало. Мама приносила обломки образцов из лаборатории. Сама того не ведая, она открыла для меня новый мир. Мир железок. И я даже не могла вообразить, насколько они изменят мою жизнь в будущем.
Первыми железными игрушками стали половинки металлической гантельки. Маленькие, блестящие фигурки весело перекатывались у меня на ладони. Если поставить их на основания, то получатся башни с изломанными шпилями или мачты кораблей. Возможно, половинки могли превратиться в шахматные фигуры, но я не знала, как ими играть.
Следующими мама подарила мне два гладких кирпичика с бороздами на гранях. Вот с ними можно было смело возводить что-нибудь серьёзное. Или подставку из них соорудить, например.
Однажды мама привела меня к себе на работу в лабораторию. Тогда ещё было можно. Мы прошли мимо огромного здания с белыми колоннами, на котором графическими каменными буквами было написано «ЛАБОРАТОРИЯ» и какой-то год. Позже мне объяснили, что это год постройки. Мы зашли в соседнее здание проходной. Как меня, ещё школьницу, пустили на завод, я совсем не понимала. Какие-то вертушки, охранники. Мама что-то показала им, и мы пошли дальше.
Мама вела меня широкими коридорами того огромного здания с колоннами, а я непрестанно вертела головой. Где-то там, на потолке, висели старые белые плафоны с красными цветами. А что творилось за деревянными дверями таинственных кабинетов я не представляла. Только силуэты за матовыми стёклами могли подсказать. Но они молчали.
Мамина лаборатория тоже была большая. И там стояло много странных железных машин. Некоторые из них прятались в больших коробах. Об их назначении мне никто не рассказывал. Что мне хотела показать мама, я не понимала.
Тем временем её коллеги с любопытством рассматривали меня. С кем-то мы были знакомы заочно, по маминым историям, а кто-то уже видел меня с ней. Город Чебаркуль – это же большая деревня, кто-нибудь кого-нибудь да знал. Со мной здоровались в городе, спрашивали про семью, я чего-то невпопад отвечала, совершенно не понимая, с кем беседую…
Дверь заграждения одной из машин уже была открыта: наверное, готовились к испытанию.
– Сейчас, Саша, проверим, при какой силе сломается этот образец, – мама протянула мне руку с железным бруском. Жаль, я не успела его потрогать.
Мама исчезла за дверью, закрыв её за собой. И медленно, плавно машина просыпалась, словно потягиваясь. Только вместо рук у машины – маятник.
Раз, и маятник со скрипом описал дугу. Два – новая дуга. Три, четыре, пять… и бум. Всё закончилось. Я даже не поняла, что произошло. Что-то упало, кажется.
Мама вышла с двумя серебристыми брусочками в руках.
– Смотри, Саша. Это остатки образца после испытания. Копёр ударил по нему несколько раз и сломал.
– А зачем? – спросила я, жадно глядя на бруски. Вот бы их себе забрать!
– Чтобы измерить силу удара, при которой образец сломается. Это нужно для изучения свойств металла.
– Ого. А ты меня ещё сюда приведёшь? Хочу ещё экскурсию.
– Если захочешь – что-нибудь придумаем. А образцы можешь забрать. Я тебе потом ещё принесу.
Надо ли говорить, что после приключений на заводе я берегла блестящие бруски больше остальных сокровищ. Для них в своей комнате я отвела особое место.
Я назвала его «Тайная комната». Начитавшись Гарри Поттера, я впустила тайну к себе в комнату. Возле книжного шкафа на широко расставленных ножках стоял рыжий стол в разводах. А на нём громоздился круглый аквариум, который поддерживали изогнутые зелёные железные листья. Красно-синие гуппи и алые меченосцы медленно проплывали среди настоящих водорослей. Им, казалось, не было ни до кого дела. А мне так хотелось поиграть. Вот я и обустроила местечко под рыбьим домом.
Вначале я занавесила подстолье старыми жёлтыми шторами. То ли мама выделила из своих запасов, то ли где-то раздобыла сама. А внутри творилось волшебство. Я поставила туда комодик из спичечных коробков, оклеенный жёлтой, голубой, розовой и зелёной бумагой. На ящичках и стенках сверкали звёзды. И, конечно же, я положила туда маленький кристаллик, переливающийся рубином камешек (самый любимый) и много-много разных бусин.
Ещё я принесла в «комнату» маленькую пирамиду из бумаги: нужно было склеить для школы, но в итоге фигурка осталась у меня. Какие-то мягкие игрушки из многочисленного семейства медвежьих тоже переехали туда. И куда ж я без моих любимых железячек. Они заняли почётное место подле комода. И всё.
Каждый вечер я приходила играть в «комнату», придумывала разные забавы и квесты. Уставшим родителям после работы было просто не до меня. И я придумывала миры.
Однажды, кажется, папа отдал мне маленький железный шарик, блестящий и холодный. Его хотелось держать в руках и постоянно медленно перекатывать, как яблочко в сказках, благо для этого у меня имелось «блюдечко» – жестяная крышка от коробки с конфетами. Катать – не перекатать.
Уже потом я узнала, что мой шарик совсем непростой: это часть от подшипника, где таких много. Там они дружной толпой катаются между кольцами. Забавно, что в университете у меня приключилось две истории, связанные с подшипниками.
Первая случилась на страшном и сложном предмете под названием «Детали машин». Нетрудно догадаться, что там изучали. И тут мы начали большую тему «Подшипники. Опоры валов и осей». Рисовали много схем, записывали формулы. Но самым классным занятием оказалась лабораторная работа. Наш преподаватель, Евгений Петрович, принёс две связки подшипников, велев изучать.
Это ж какое богатство нам доверили! Там были огромные шариковые подшипники, роликовые – поменьше. Но всеобщим успехом пользовался шариковый подшипник двухрядный сферический. Его кольца крутились не только по кругу, но и по сфере вокруг друг друга. Мы с одногруппниками чуть не подрались за право обладания этим сокровищем. Учебная медитация: крути себе колечки на паре, никто и слова против не скажет. Ту лабораторную мы защитили без проблем.
