Солнце еще спит. Ему, наверное, тяжело проснуться после вчера. Кажется, оно нежится в тепле своих собственных лучей. В томящем рассвете медленно, словно в вакууме, потягиваются деревья и травы невиданного зеленого цвета. Горы смешались с песчаными пляжами, цветы породнились с обезвоженной землей. Утренняя полудрема навевает только приятные мысли о прошедшей ночи и вводит в предвкушение грядущего прохладного дня.
«Президент компании заявил, что правой рукой может быть только образованный представитель развитой нации, а не зеленый недоношенный воин!»
«Буброн вновь приобрел завод по производству палладия».
«Старый язык – проще только с нами!»
«Первая красавица Семирамэй спит с человеком!»
«Гений лото обанкротил дом престарелых!»
Удивительно манящие и кричащие заголовки посредственной местной газеты смотрят на мир с прилавков «Ид-пресса», оживляя центральную улицу великой и душевной столицы Идены. Еще пустая, но уже бодрствующая улица Вина ждет туристов и своим названием предлагает опохмелиться после удачно прошедшего праздника Вяленой Рыбы. Каждый год жители всех стран съезжаются в Идену на всеземельно известные бои вяленой рыбой. Собственно, название этого торжества говорит само за себя – приезжие действительно дерутся вяленой рыбой. Правил как таковых нет, бить можно с различной силой, и некоторые так увлекаются, что забивают соперника насмерть. Наказания никакого тоже нет, кроме выговора от проходящего мимо представителя полиции. Куда деваются тела – никому не ведомо, и из года в год эта тайна остается нераскрытой. С другой стороны, жители столицы благодарны уже за то, что «проигравшие» не остаются на улицах Тамты.
Сейчас серая брусчатка засыпана рыбьими плавниками и спящими не дошедшими домой туристами. И в центре всего безобразия красуется отель – сердце Тамты и всей Идены – «Дауэ Бранс». Сорокапятиэтажное здание напоминает скорее хрустальную палочку гигантской феи, нежели место для отдыха, сна, любовных утех и морального разврата. Однако, все же, является идеальным для последнего. Ухоженные швейцары вары спят стоя и видят мягкие теплые сны о шелковых простынях с красавицами вивийками. Мило пуская слюни, молодые вары венчают вход и выход сердца страны.
Интерьер отеля рожден фантазией известного дизайнера из Временной – Зака Зильберна. В свое время употреблял в большом количестве настойку на конопле – жидкость куда крепче бабушкиного компота. Закусывал самокруткой с сушеным цветком лотоса, что придавало ему ощущение внутреннего очищения.
Здание встречает гостей золотыми бегемотами высотой в два варских роста с рубиновыми язычками и никелевыми зубками. Бегемотов всего четыре. По легенде их должно было быть только два, однако любитель подрывать здоровье, Зак, забыл, что два уже выплавлено и заказал еще парочку. А подрядчики особо не отнекивались, поскольку с каждого бегемота имели золота и рубина по два-три килограмма перерасхода на гарнитуры своим женам.
Множество лестниц, ковров и картин навевали на мысль, что это склад лестниц, ковров и картин. Но достопримечательностью отеля была главная лестница, ведущая к апартаментам мегалюкс. Сырьем для ее производства являлась платина, а ковровое покрытие, состоящее из прессованной алмазной крошки, удачно имитировало водную гладь. Венчает лестницу с другой стороны коридор не менее пафосный, где начинаются кабинеты администраторов и управляющих. Некоторые постояльцы, жаждущие шикарной жизни, копят всю жизнь ради одной ночи, а некоторые живут здесь месяцами и даже жизнями. Один из последних уже начинает свой день со стакана клубничного фреша со льдом, поглаживая стройные зеленые ножки иденской проститутки.
– Думаю, самое время заказать завтрак, – воинственная варийка сладко потянулась на коленях Фелазара, открывая доброму утру свои аппетитные выпуклости. – Я бы не отказалась от кровавого стейка, тостов с земляничным джемом и кофе с коньяком.
Фелазар шлепком поднял девушку, чтобы пройти за телефонной трубкой и сделать заказ, соображая по дороге, с каких гастрономических вкусностей не отказался бы начать день. Скорее всего, это будет рыба в сметанно-пивном соусе. Пока сын короля Сан-Альбер заказывал завтрак в номер, девушка включила телевизор и под мелодичные голоса рекламных актеров натягивала что-то напоминавшее миниатюру женского платья. Скрывать достоинства не скрывало, но определенно создавало впечатление присутствия одежды на теле. И все-таки Фелазар любит этих диких женщин с изумрудной кожей. «Есть что-то в них… сила…?»
На экране появилась вивийская диктор, сегодня – в малахитовом шелке с брошью из сапфира, расположенной между двух прекрасных молочных гор четвертого размера.
«Тяжело в который раз говорить об этом. Но, к сожалению, на Земле это просто суровые будни. С прискорбием сообщаем, что вчера пропало еще двадцать особей женского пола. Среди них – десять вивиек, три алийки, две варийки, четыре временных и одна руарка. Ниже представлены графические изображения пропавших. Среди них дочь правителя Вармурга. Уважаемые сутенеры, огромная просьба! В случае если среди ваших подопечных обнаружится принцесса – сообщите о ее местонахождении! Вознаграждение обсуждается! Такая же просьба к покупателям живого товара! Необходимо вернуть принцессу на родину не позже, чем через неделю. В противном случае конфликт разрешится войной. Боюсь, на этот раз, война грядет всеземельная…»
На этом месте диктор запнулась. В эфир пустили рекламу…
Фелазар и не сомневался, что все это происки его отца. Так уж сложилось в его жизни. Семью не выбирают, и он это понимал. Отец – великий и грозный король самых неплодородных земель Сан-Альбер, страны, которую с трудом можно было назвать единым государством.
Дедушка, по слухам, был намного жестче, хотя и уступал внуку по умственным способностям. Однако его жесткость помогала сохранять целостность земель. После передачи трона молодому и амбициозному Эфиланрею, страна раскололась на несколько суверенных территорий: одна из частей темного государства Альбер-Кири – земли чернорабочих на железных дорогах. Мнимая независимость заключалась лишь в политическом неподчинении королю. Благодаря своей хитрости и страсти к правлению, Эфиланрей нашел к ним другой подход – теперь они работали на него, контролируя перевозку наркотиков и живого товара по железнодорожным и водным путям (для этого король даже построил порт), и стали полностью и целиком зависимы в экономическом плане. Некоторые вступали в армии, а большинство под угрозой смерти занимались непосредственно торговлей в международных торговых зонах.
