Усталый немолодой следователь с досадой повертел в руках несколько листов бумаги, исписанных мелким убористым почерком. Ещё раз просмотрев написанное, поморщился и решительно потянулся к телефону.
– Слушай, мы так не договаривались, – не тратя времени на приветствия, заговорил он, когда на том конце сняли трубку. – Ты говорил, что от родни проблем не будет, а ко мне сейчас приходила Зеленцова. Устроила скандал в кабинете, грозилась пройти по всем инстанциям, но добиться серьёзного расследования. Сейчас требует эксгумацию и независимую экспертизу. Она серьёзно настроена.
– Зеленцова? – собеседник хохотнул, будто услышал что-то по-настоящему забавное. – Ну и кто её станет слушать? Она ж бухает всё время, даже на похоронах шаталась. Проспится и вообще забудет, куда ходила и чего хотела.
– Да не старшая! Дочка. Инга Арсеньевна Зеленцова, девятнадцать лет. Между прочим, учится на юридическом.
Теперь собеседник помолчал, обдумывая услышанное.
– Ясно, – наконец обронил он. В голосе явно слышалось недовольство. – Делай, как договаривались. С девчонкой я разберусь.
Инга брела по улице, не обращая внимания на мелкий осенний дождь, даже не подумав о том, что можно взять такси или хотя бы достать зонтик. Домой возвращаться не хотелось. Хотя, если признаться честно, сейчас в мире вообще не нашлось бы места, где она хотела бы оказаться.
Инга чувствовала себя опустошённой и несчастной. Две недели назад погиб её отец. Точнее, считалось, что погиб – сама девушка ни на мгновение не поверила в случайность произошедшего. Но сразу, в тот ужасный день, она была слишком оглушена случившимся, чтобы связно отвечать на вопросы следователя. Они с матерью обе могли лишь бессмысленно кивать и на любую реплику бормотать неразборчивое «не знаю», «не помню», «может быть»…
Зато теперь, когда к ней вернулась способность связно мыслить, Инга была уверена, что может не только назвать виновника, но и предъявить доказательства его вины.
Следователь отнёсся к её приходу без энтузиазма. Наверное, после первого разговора считал её глупой и бесполезной. Впрочем, она и сейчас вела себя не лучшим образом. Когда следователь не выказал должного интереса к её словам, занервничала, начала угрожать высшими инстанциями. Наверное, это было глупо. Теперь он наверняка считает её истеричкой, которую точно нечего воспринимать всерьёз. Но её показания он всё-таки записал и теперь должен будет их проверить.
Инга понимала, что поимка убийцы не вернёт ей отца, но именно мысли о возмездии помогали ей держаться на плаву все последние дни. Мать и раньше любила выпить, а после смерти отца девушка вообще ни разу не видела её вменяемой. Инга понимала, что осталась по сути одна и скоро ей придётся заботиться о более насущных проблемах – где взять деньги на квартплату, что поесть и как оплатить учёбу. Однако сейчас в ней жила только дикая первобытная жажда ответить ударом на удар, отомстить, растоптать того, кто разрушил её мир.
Погружённая в свои мысли, девушка даже не заметила, как рядом с ней притормозила чья-то машина. Только когда грубые сильные руки подхватили её, отрывая от земли, Инга дико завопила, но было уже поздно.
«Так не бывает! – промелькнула у неё в голове отчаянная надежда. – Мы ведь почти в центре города, сейчас день… Да, тут под аркой редко встречаются прохожие, но этого ведь нельзя знать заранее!»
В бесплодной попытке освободиться она лягнула ногами воздух, но не сумела задеть хотя бы одного из похитителей, зато тут же получила увесистую затрещину.
– У тебя есть выбор, девочка, ехать здесь или в багажнике, – раздражённо оповестил бандит, впихнув её в салон.
Машина тут же рванула с места.
Решив, что угроза была явно не пустым звуком, Инга затихла. В голове начали всплывать новые вопросы. Почему похитители не постарались скрыть от неё лица? Почему ей не завязали глаза и позволяют смотреть в окно? Опыт, почерпнутый из многочисленных детективов, подсказывал, что это может означать только одно – назад она больше не вернётся.
Инга не сомневалась, что похищение связано с её походом к следователю. Внезапно эта догадка подействовала успокаивающе – она ведь успела рассказать всё, что может быть важным. Её исчезновение, конечно, не останется незамеченным, и полиция быстро разберётся, где её искать.
Машина въехала во двор, и массивные металлические ворота сразу же закрылись. Инга невольно поёжилась, глядя на сплошной трёхметровый забор, огораживающий участок. Не успела она как следует оглядеться, как дверца распахнулась.
– Вылезай, – предложил ей всё тот же мужчина, который предлагал прокатиться в багажнике.
Инга понимала, что бессмысленное упрямство ни к чему не приведёт, но всё же не двинулась с места.
– Или ты идёшь сама, или я тащу тебя волоком по земле, – вполне миролюбиво обрисовал ей перспективы похититель.
– Я смотрю, у меня сегодня уйма дивных альтернатив, – нервно хохотнула Инга. – Просто разрываюсь – что выбрать?
Не став дожидаться реакции бандита, она всё же вышла из машины.
Дом, куда её привели, не был похож на бандитское логово. По крайней мере, на то, каким его представляла сама Инга. Здесь не было бросающейся в глаза роскоши, не было позолоты, тяжёлых бронзовых люстр и бордовых драпировок. Мебель нежных кремовых оттенков, много свободного пространства, большие окна, красиво обрамлённые лёгкими салатовыми занавесками. Пожалуй, при других обстоятельствах она даже могла бы назвать гостиную уютной.
Увлёкшись созерцанием, Инга не сразу заметила, как на пороге появился хозяин дома. Элегантный темноволосый мужчина с небольшой проседью на висках разглядывал её с непонятной полуулыбкой, как оригинальный музейный экспонат.
– Значит, это и есть настырная маленькая инфанта, – произнёс он в пространство. – Тебе явно повезло с цветом глаз.
– Почему это? – невольно проявила любопытство не ожидавшая такого начала девушка.
– Будь их оттенок чуть теплее, и ты уже не смогла бы замораживать меня взглядом, как пытаешься сделать сейчас, – с той же раздражающей усмешкой пояснил мужчина.
– Тогда я метала бы ими молнии, – едко парировала Инга.
Хозяин дома не выглядел беспринципным и бесчувственным злодеем, и это пробуждало невольную храбрость, хотя умом девушка понимала, что его маска ничего не значит.
– Похищение человека, совершённое группой лиц по предварительному сговору, карается лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет. Статья сто двадцать шестая Уголовного кодекса нашей славной федерации, – жизнерадостно оповестила Инга. Первый шок и ужас прошли, и теперь её охватывала нездоровая истерическая весёлость. – Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. У вас ещё есть шанс, а!
