Петр Васильевич.
– Утро всегда начинается бодро, – так говорил отец Петра Васильевича лет сорок назад, и так же говорил себе каждое утро сам Петр. Он неторопливо встал, потянулся и пошел в ванную.
В кухне уже вовсю горел свет, что-то булькало, и жена сидела в телефоне за столом. – Быстрее, завтрак готов, – улыбнулась она в полумрак коридора силуэту мужа, – твоя ненавистная овсянка, сэр.
Петр Васильевич вздохнул – он худел. Хотя и не хотел, но врач и Лена, его жена, решили все за него.
– Может хоть молока добавишь? – без всякой надежды спросил Петр Васильевич, включая воду и вешая полотенце на крючок.
В ответ Лена громко хмыкнула. Петр Васильевич осторожно влез в ванную – все-таки сто тридцать килограмм давали о себе знать. И с удовольствием намылил голову. Тут дом тряхнуло – подскочили и громыхнули тюбики и баночки Лены, расставленные вдоль ванны, пара из них упала вниз. Петр Васильевич держался за стену, мыльная пена лезла в глаза. Он подождал минуту, но больше ничего не повторилось.
– Лена, – крикнул он, – Лена, что это было?
Свет мигнул и еще раз мигнул. Петр Васильевич посмотрел на потолок, ругнулся и тут свет погас окончательно.
– Ленусик, – крикнул Петр Васильевич, – Ленусик, что там?
Раздались осторожные шаги и дверь ванной приоткрылась.
– Свет отключили, Петь, – раздался испуганный голос его жены.
Петр Васильевич отодвинул шторку душа и зачем-то выглянул, – я про толчок спросил.
Лена закрыла дверь.
– Дверь открытой оставь, – сказал он, – хоть домоюсь так.
Дверь снова приоткрылась. Но домыться не дали – вода в душе закончилась, как только он смыл пену с головы.
– Вот уpoды, – сердито выговаривал в полотенце Петр Васильевич, – ну что за наглость, с утра выключать воду и свет.
Он торопливо ел несимпатичную овсянку, обжигаясь горячей едой и ругаясь на электриков.
День начинался неправильно – воду отключили, света не было, жена первый раз в их двадцатилетней совместной жизни не села рядом с ним за стол, а стояла у окна и молчала.
– Лен, да не расстраивайся ты, – Петр Васильевич достал телефон, девять тридцать утра, и поморщился – он очень не любил, когда все шло не по плану, – сейчас все включат.
Лена обернулась.
– Посмотри, – шепотом сказала она, кивая в окно. И столько тихой паники было в ее голосе, что Петр Васильевич отложил телефон и встал. Антон и Рустам.
– Быстрее, – ругался на себя Антон, опоздания он не любил – за них штрафовали. Собрал пакеты.
"Жилой комплекс – Зеленая равнина"– элитный комплекс от элитного застройщика, – гласила листовка на двери подъезда.
– Зачем ей 15 килограмм картошки и 20 литров воды, – думал он, относя пакеты к подъезду. Посмотрел в смартфон – задержался на полчаса.
– Доставка, – сказал он в домофон и потянул на себя дверь.
– Хорошо, что последняя, – думал он в ожидании лифта.
– Потом на обед, – продолжал думать он, затаскивая кучу пакетов в лифт. Нажал кнопку и услышал торопливые шаги.
– Спасибо, – в лифт вбежал полицейский, и дверь лифта окончательно закрылась. Ехали молча.
– Чepт, – заорал Антон, когда лифт тряхнуло и он очутился на полу. Полицейский неудачно упал рядом на пакет.
– Руку ушиб, – сказал он Антону, и тут свет мигнул. Лифт загудел и свет мигнул еще раз. Лифт еще раз дернулся и встал.
– Этого еще не хватало, – произнес в темноте полицейский, и Антон кивнул.
В темноте лифта они долго нажимали кнопку вызова диспетчера – в ответ была полнейшая тишина.
– Я им устрою, – грозился непонятно кому полицейский, подсвечивая себе телефоном. Он поднес телефон к уху и замолчал.
– Что? – охрипшим шепотом спросил Антон.
– Связи нет, – ответил полицейский. Антон достал свой смартфон и долго смотрел на экран – связи не было.
– Эй, – крикнул в дверь лифта Антон, – вызовите лифтера, мы застряли.
Через полчаса криков им ответили сверху.
– Света нет, – крикнул чей-то голос, – и связи нет, дозвониться не можем. Полицейский от криков охрип, и Антон достал из пакета бутылку с водой и уже подтaявшее мороженое.
– Хорошая закупка, – похвалил заказчицу полицейский.
– Рустам, – представился он, – участковый местный.
– Антон, – ответил Антон, – курьер я, последний на сегодня заказ вез.
Они сидели на полу лифта, ели мороженое и изредка поглядывали в телефон – но связи все еще не было. Снаружи перекрикивались люди – Антон и Рустам застряли на седьмом этаже.
– Вот тебе и элитный комплекс, – усмехнулся Антон, вспомнив название нового района.
Варвара Семеновна.
Варвара Семеновна домотрясение встретила под столом – она домывала полы. Дома было тихо – дочь ушла на работу, внуки в школу. На плите стоял чайник – Варвара Семеновна утром всегда кипятила чай в обычном чайнике, на плите. Электрическому чайнику она не доверяла – вкус не тот, говорила она дочери, пластиком воняет.
После развода дочь переехала к Варваре Семеновне, и в ее квартире сразу стало шумно и тесно. Дочь заняла спальню Варвары Семеновны, внуки зал, а сама Варвара Семеновна переехала на диван в кухне. И все ее привычки рухнули. Утром дети, так она называла дочь и внуков, шумели, включали чайник и телефоны, ели и убегали каждый по своим делам. Оставляя весь бардак на столе, в коридоре и комнатах.
– Мам, убери, хорошо? – кричала дочь на выходе и хлопала дверью. Становилось тихо. Поэтому утренние часы тишины Варвара Семеновна очень любила.
Сегодня внук разбил чашку с чаем, обжег ногу Варвары Семеновны и быстро убежал в школу. Варвара Семеновна поставила чайник и пошла за тряпкой.
– Негодник, – мысленно поругалась она, протирая лужу.
И тут дом тряхнуло. На столе звякнула посуда и Варвара Семеновна с оханьем выползла из под стола.
– Землетрясение? – пришла в голову мысль, и тут свет в коридоре мигнул.
Телевизор прервал сериал и пошел трещащими полосами. Свет мигнул еще раз, и Варвара Семеновна поспешно вытащила шнур из розетки. Свет в коридоре погас.
Варвара Семеновна села на стул и только тут заметила, что руки у нее трясутся. Сердце выстукивало дикий ритм, в груди нарастала волна боли.
– Таблетки, – она встала, отнесла тряпку в коридор и вернулась обратно. Воды не было.
Варвара Семеновна нашла таблетку, когда ее уже повело в сторону. Таблетка выпала с дрожащих рук и упала на пол. Следом сползла и сама Варвара Семеновна.
– Скорую, – шепотом крикнула она в пустой и темный коридор. Татьяна.
Татьяна проснулась от стука в дверь. Она перевернулась на другой бок и накрылась одеялом с головой.
– Таня, открой, – от двери раздался голос соседки, – это я. Там люди в лифте застряли.
Татьяна вздохнула и медленно села. Голова болела ужасно, мир раздваивался и голос соседки бил по ушам молотом.
– Зачем я здесь купила квартиру? – простонала она, слышимость в доме была просто потрясающая – соседка часто желала ей здоровья, когда Татьяна чихала, например.
