– Деда, а деда, а расскажи сказку. Только чтоб ух, – сказал мальчуган, залезая под одеяло.
Дед ухмыльнулся, сел на кровать и сказал:
– Ух, говоришь. Есть у меня как раз такая, чтобы ух. Но даже не знаю, поймёшь ли ты…
– Деда, как ты можешь так говорить! Не пойму, как же. Я между прочим смышлёный, ты сам говорил. И читать умею, и считать, писать только пока не научился, но скоро научусь! Меня даже в пример соседским ребятам ставили! – от негодования мальчик сбросил одеяло и сел на кровати.
– Кхм, ну, раз даже в пример ставили. И считать умеешь, и писать скоро-скоро научишься. Так уж и быть. Расскажу тебе историю. Ты давай ложись, укрывайся и чтоб не звука, а то смотри у меня!
Мальчик тут же лёг, подтянул одеяло до самого носа и внимательно посмотрел на деда, приглашая того начинать.
Старик прочистил горло, пригладил седую бороду и начал свой рассказ.
– В одном далёком-далёком краю водился Зверь небывалой силы и красоты. Он был умён и очень опасен. О нем рассказывали много легенд и мифов. И непослушных детей он мол ест, и одиноких путников разрывает на части, и на деревни нападает, и молодых девиц крадёт, а иногда и просит их на выкуп. А главное – он был настолько умён, что никто его поймать не мог, чтобы наказать за его преступления.
Но это все, конечно, сказки. Зверь был склонен к тишине и одиночеству, так что девки молодые ему, как мне сейчас. Красиво, но бесполезно. Хотя, кхм, тебе это, конечно, ещё рано рассказывать. Даже не думай возражать, а то дальше не буду рассказывать! Кхм, хорошо, на чём я остановился… Ага, точно. Зверь, конечно, был не один на весь свет. Их было не слишком много, но и не очень мало. Достаточно, чтобы появилась легенда о том, что Зверь дескать бегает быстрее самого быстрого животного леса и в один день может устроить кровавую баню в двух деревнях.
Шкура его была крайне занятна – она могла менять расцветку под окружающую среду. Была гладкой и блестящей, прочной и мягкой. Самой лучшей для изготовления доспехов, сумок и ремней. А какие из неё получались сапоги. Любо-дорого смотреть. Сносу им не было, спустя десять лет выглядели, как новые.
