Татьяна Устинова
Кажется, что книга написана специально для меня
С каких-то пор считается, что все, что можно было придумать, уже написано – особенно на ниве детектива. Сюжеты одинаково сложны, как четырехмерный куб в римановом пространстве, герои отточенно-расчетливы, будто аллигаторы в бассейне реки Конго, а все линии драматически выверены.
Не верю ни единому слову!
Все потому, что я совсем недавно прочитала детектив «Жена Цезаря вне подозрений» Евгении Горской. Захватывающая, увлекательная, совершенно новая, но тем не менее простая история про людей с их очевидным желанием жить без проблем и не менее очевидными проблемами, которые есть у всех. Никаких крокодилов и четырехмерных кубов. Иногда возьмешься за книгу и думаешь: вот про кого это? И вроде бы ясно, что писалось тоже про людей, только небывальщина какая-то выходит. Причем не яркая и жизнеутверждающая – такую я как раз люблю, – а мрачная и неприятная. Не имеющая никакого соприкосновения с нашим миром. С тем, который огромен и прекрасен!
У Евгении получилось не только интересно и зажигательно, но еще и очень по-настоящему – ровно настолько, чтобы мне захотелось поверить в эту историю. Горская в своей книге «Жена Цезаря вне подозрений» ловко и умеючи держит читателя в напряжении: тебе иногда страшно, иногда смешно, иногда будто бы совсем безнадежно, но в конечном итоге понимаешь: все будет хорошо!
Кажется, что эта книга написана специально для меня. Потому что в детективе я – как, наверное, и все – предпочитаю вкусно описанную весеннюю дачную жизнь с шашлыками, гостями и собаками математической точности сюжета и верности сценических решений. Главное, чтобы интрига была поголоволомнее, а объяснялось все попроще!
В книге Евгении Горской мотивы абсолютно ясные, ходы достаточно запутанные, а три девахи-героини совершенно разные. И поступают они – героини то есть – в полном соответствии со своими характерами, в каких бы головокружительных и сложных обстоятельствах они ни оказывались. Зато мечты у них одинаковые – о светлой и защищенной семейной жизни, – что мне тоже очень близко и понятно.
Бутылка мартини, приготовленная к весеннему пикнику на даче Светланы, оказывается отравленной – о, ужас! Кто мог это сделать?! И вообще, что это за бутылка, откуда она взялась? Героини начинают разбираться в произошедшем – как умеют, но только еще больше запутываются в своих чувствах и серьезно ошибаются в выводах. На Светлану нападают в подъезде – она лишь чудом остается жива, а в Милу стреляют. Теперь девушкам приходится сражаться не только за себя, но и за свою любовь, действовать то вместе, то поодиночке, подчас не догадываясь обо всех подстерегающих опасностях и скрытых угрозах.
Никто не способен помочь трем давним подругам разобраться в происходящем. Они сами, в своем собственном прошлом, должны отыскать ответы на вопросы жизни и смерти. И в этих поисках им можно рассчитывать только на себя – на свою храбрость, ловкость и сообразительность. Но времени в обрез.
Потому что злодей ведет свою собственную темную игру. Он настолько близко, что его почти невозможно разглядеть. Ведь жена Цезаря вне подозрений.
Щенок увязался за ними от домика сторожа.
– Иди домой, маленький, – уговаривала его Лера. – Иди домой, к маме. Нам даже угостить тебя нечем. Молочка мы не привезли, чем кормить бедного песика?
– Колбасой, – подсказала Мила. – Колбасу же привезли. Отстань от него, Лер, пусть идет, куда хочет. Вечером назад пойдем, сдадим Арсену с рук на руки.
Арсен, сторож дачного поселка, пригревал всех окрестных собак и ходил всегда в сопровождении целой стаи. Собаки были разные, ласковые и злые, большие и маленькие. Летом Арсен выпускал собак только ночью, а днем запирал в большом вольере. Лето еще не наступило, но собаки были заперты, когда подруги прошли через приоткрытые ворота. Только маленький веселый лохматый щенок играл со щепкой возле левой створки и сразу увязался за ними, причем главным образом – за Лерой, словно выбрав ее в хозяйки.
– Ладно, пошли, – сдалась Лера.
Вчера дачная подруга Мила позвонила ей и неожиданно предложила:
– Давай на дачу съездим, а?
День был неудачным – в приготовленном к сдаче проекте вдруг нашлись ошибки, а Лера только утром заверила генерального, что соберет проект скоро, если не на этой неделе, то на будущей уж точно. Но ей вдруг захотелось на дачу – в гамак, на слабое апрельское солнышко… и она сразу согласилась:
– Давай. Прямо завтра.
– А как же ты с работой? – удивилась Мила. Самой-то ей было все равно, когда ехать. Мила давно нигде не работала.
– Черт с ней, с работой. Отгул возьму, – решила Лера.
Такого теплого апреля, как в этом году, не было много лет. За городом оказалось настолько здорово, что не слишком сильные угрызения совести – все-таки она не была твердо уверена, что за десять дней сможет выловить все ошибки в проекте, – окончательно улетучились. Успеет, а если не успеет, потом доделает, ничего страшного.
– Ты не представляешь, как мне жалко, что мы участок продали, – вздохнула Мила. – Когда папа коттедж строить решил и другой кусок земли купил, мне казалось, что сюда уже никогда не потянет. А оказалось, все наоборот – туда ездить не хочется.
– Не жалей, – успокоила Лера. – Сейчас у тебя настоящий загородный дом и надел почти в гектар. А здесь что? Скворечники.
– Ну не такие уж скворечники, – не согласилась подруга. – Смотри, почти у всех новые дома.
– Это верно. Но с твоим теперешним не сравнить.
– Все равно сюда тянет.
– Ко мне приезжай, – пожала плечами Лера, достала ключи и щелкнула замком на калитке. – Вперед! Правда, приезжай, Мил, я тебе всегда рада, ты же знаешь.
Лера отперла входную дверь, и подруги вошли в маленький старый домик. Щенок, который, оказывается, неотступно следовал за ними, начал уморительно карабкаться по ступеням крыльца. Лера прошлась по двум крошечным комнатам – вроде бы все на месте, никто зимой в дом не залезал. Раньше дачи обворовывали постоянно, но с приходом нового сторожа кражи прекратились. Видимо, собаки Арсения хлеб свой ели не зря.
– Эй, ты что делаешь? – Лера распахнула окна, чтобы проветрить помещение, и, оглянувшись, увидела, как под присевшим щенком на полу растекается лужа. – Безобразник какой! Плохая собака!
Взяла вилявшего хвостом кутенка за шкурку и вынесла оказавшееся совсем невесомым тельце на крыльцо. Затем захлопнула дверь.
Но, как выяснилось, отделаться от собачки не так-то просто. Через пять минут жалобный писк перешел в настоящий скулеж, и подругам ничего не оставалось, как устроиться с нехитрой едой под яблоней. Впрочем, это было даже к лучшему: сидеть в плетеных креслах около небольшого столика было намного приятней, чем в сыром после недавней зимы доме.
