Настя
Настя, еле шевеля конечностями, выбиралась из самолета, когда на планшетнике мигнул значок электронной почты.
– Что там еще?
Лениво буркнула она, садясь в такси и скользя пальцем по экрану. В ящике оказалось письмо от мамы. Помимо сообщения об очередном убытии к теплым морям, мама очень просила Настю разобрать свои вещи в бабушкиной квартире, которую в виду постоянного отсутствия дочери в городе предполагалось, наконец, сдать. Задумавшись, Настя велела водителю ехать к старой хрущевке – Петра не будет до послезавтра, а сидеть в городе одной Настене не хотелось. Вполне можно провести это время за уборкой и девическими воспоминаниями, только притормозить у маркета, прикупить кофе и какой-нибудь еды.
Через час Настя открывала тяжелую железную дверь, предварительно торопливо поздоровавшись с соседкой. Болтать с любопытной бабусей не хотелось – жара заставляла спешить к холодильнику и стаканчику чего-нибудь холодного.
Ввалившись в квартиру, девушка бросила сумки в узенькой прихожей и прихлебывая ледяную минералку вошла в комнату. Даааа, а она и забыла, какой тут оставили бардак, чуть больше года назад. Именно отсюда Петр увез ее в ЗАГС.
На подоконнике до сих пор красовались пластиковые ленточки и обрывки плакатов, которыми был украшен подъезд. По полу тянулись высохшие стебли цветов, нитки которыми завязывали шарики и обрывки всевозможных упаковок.
Вздохнув, Настя плюхнулась на софу – а может ну ее эту уборку? Позвонить – написать девчонкам, узнать кто в городе, да сходить по такой жаре куда-нибудь в парк или на пляж, лето все же. Вдруг запиликал домофон.
– Кто это еще?
Отстраненно подумала Настя. О том, что она прилетит раньше, никто не знал. О ссоре с Петром, в общем-то, тоже. А настырная соседка просто постучала бы в дверь. Может квартирой ошиблись, или 'скорая' ищет квартиру? Неторопливо подойдя к аппарату, Настя щелкнула кнопкой:
– Кто там?
– Открывай!
Донесся дружный хор, и девушка вздрогнула.
– Девчонки!
И быстро нажав кнопку, побежала открывать дверь.
– Девчонки, вы откуда? Как вы узнали, что я здесь?
– Как откуда?
Вопросила Машка.
– Мне сегодня на почту сообщение пришло, что ты в городе, и ждешь всех как всегда на чашку чая и рюмочку ликера.
– А ликера нет, растерянно отозвалась Настя, только мартини.
Девушки засмеялись – словно вернулись старые добрые времена.
– Маш, так это ты всех собрала? – Уточнила Настя.
– Нет, – отозвалась подруга, ныряя в пакеты, принесенные с собой.
– Я тоже твое письмо получила, – призналась Аленка, вцепляясь в упаковку слабосоленой семги.
– И я, – добавила Василиса, еле успела принять – смотрю уже собираться пора.
– А я смс получила, ноут дома забыла. Сказала Лилька, сноровиста вынимая из шкафчиков тарелки, бокалы и вилки.
– Насть, а лед есть? – уточнила она же.
– Не знаю, посмотри в морозилке. Настя торопливо разгребала стол и застилала его простой полотняной скатертью вынутой из старенького скрипучего шифоньера в спальне.
Лед все же в холодильнике отыскался. Целый мешочек побелевшего льда в заросшей ледяной 'шубой' морозилке. Кроме льда обнаружилась бутылка эссенции, пакет горчичного порошка и две засохшие головки чеснока. Однако и девушки прибыли в гости не с пустыми руками, и буквально через час был накрыт стол. Подруги накидали на блюдца закусок и предались воспоминаниям.
– Ой, Настя, помнишь, эти ленты, мы ими лестницу перевязывали, на выкупе, – улыбнулась Маша.
– Ага, Петр, тогда как танк пер, боялись, что прорвется сразу, а тебе тут еще прическу доделывали, – прыснула Василиса.
– Ой, а помните, как фотограф все время 'поговорите друг с другом'! – Улыбнулась Василиса.
Девочки смеялись, шутили, пока Лилька вдруг не достала сигарету:
– Насть, где у тебя покурить можно?
Все сразу замолчали – раньше этой привычки у Лилии не было.
– Не знаю, – неуверенно проговорила девушка, попробуй на балкон выйти.
Лилька вышла, и вернулась минут через пять, принеся сильную волну табачного запаха, Аленка вдруг побледнела, согнулась и унеслась в сторону туалета.
– Что это с ней? – Удивилась Василиса.
– Токсикоз, – констатировала Лилька, – меня с Артемом так же крутило.
– Токсикоз? – поразилась Машка.
– Так это же хорошо! Значит, у них будет лялька! – вдохновилась Настя.
– Угу, буркнула Лилька, – будет, только вот счастья большого на лице у Аленки что-то не видать.
Аленка вернулась не скоро – вползла с совершенно зеленым лицом, и осторожно присела на софу.
– Живая? – Грубовато спросила Лилька.
– Кажется.
– Извини, я сразу не поняла, что тебе дышать табаком не стоит. Попей вон рассольчику, легче будет.
– Мне нельзя, отекаю.
– Немножко, голодать тоже нельзя, а без рассола тебе и не съесть ничего.
Аленка послушно сделала пару глотков, а потом действительно потянулась к горячей картошке политой маслом и посыпанной зеленью. Посмотрев, как она ест, девушки вернулись к прерванному разговору:
– А помните, у Василисы на свадьбе Константин так красиво пел, все заслушались, – вдруг вспомнила Маша.
– Ага, помним, – пробурчала Лилька с набитым ртом, – его потом Ги уговаривал на нашей свадьбе спеть – отказался, я говорит, только для любимой так могу петь.
– Эх, – вдруг взгрустнулось Василисе, – давно уже мой Кощей не поет, как ипотеку взяли – только на фотографиях его и вижу.
– И не говори, – поморщилась Машка, – если бы я знала, что такое быть женой опера – сто раз бы подумала, прежде чем ему согласие давать. Да еще кузены эти… Еще раз поморщившись Машка так лихо глотнула из своего бокала, что он опустел.
– Какие кузены? Удивилась Васька, она слабо разбиралась во всяких там многоюродных родственника.
– А, – Машка выразительно махнула рукой, – братья, двоюродные. Семь штук. Байкеры.
Девчонки непонимающе крутили головами, и тогда Машка, поморщившись, вынула из сумочки пачку фотографий.
