Кощей.
– слушай, Корзинкин, – как-то раз влетев в класс, крикнул Корзинку Вася, от всей души хлопнув Корзинкина по плечу книжкой о Шерлоке Холмсе – а, Корзинкин…
– ну чего тебе – протянул Корзинкин, обиженно потирая ушибленное плечо и наморщив веснушчатый нос.
– Корзинкин! Скажи, вот ты когда сказки про Кощея читаешь, тебя вот эта история с иглой в яйце не смущает?
– чего это она меня должна смущать?
– нет, ну ты только подумай! Подумай, Корзинкин! (и, размахнувшись томиком Конан Дойла Вася еще раз огрел Корзинкина уже по другому плечу) Вот у меня, например, создается впечатление, что Кощею больше делать нечего как из-за разных пустяков, вроде иглы – умирать. Каждый раз одно и то же, приходится костлявому за чьей-нибудь невестой тащиться, а в итоге – сундук, утка, яйцо, игла и капут…
– ну и?! – пробурчал Корзинкин еще более обиженным голосом.
– не понимаешь, значит, серый ты человек?!
– чего не понимаю? Отчего я серый, когда я вовсе не серый – чуть не плакал от обиды рыжий и веснушчатый Корзинкин.
– да ты не обижайся, не обижайся, Корзинкин! Прокричал Вася, замахиваясь на Корзинкина в третий раз…но передумал опустив книжку. (видимо в виду отсутствия у Корзинкина третьего плеча.) слишком уж все гладко, Корзинкин, получается.
– это еще почему? – облегченно выдохнул Корзинкин.
– Ну как его какая-то иголка победить может? Ни интриги, ни размаха…
– Все бы тебе чем-нибудь размахивать, – снова насторожился Корзинкин, предусмотрительно отодвинувшись от Носова на другой конец парты.
– У тебя, можно подумать, на этот счет другие объяснения имеются.
– еще бы, не имелись бы, я бы этот разговор не начинал.
– я, Корзинкин, думаю (и Вася доверительно наклонился к самому уху Корзинкина) я вот думаю, что Кощей от чего-то другого погибал.
– отчего, например? – заинтересовался Корзинкин.
– Элементарно, Корзинкин! Например Кощей мог погибнуть…(и Вася сделал многозначительную паузу, после чего еще более понизив голос выдал трагическим шепотом) …от стряпни очередной похищенной им Василисы. Ведь она Василиса эта самая, ну или там Марья какая-нибудь, когда царские заданья перед свадьбой выполняла, она же всегда волшебством своим пользовалась.
– пользовалась …и дальше что?
– а то, Корзинкин, что в царстве Кощея, она Василиса эта – непременно утрачивала свои волшебные свойства
– это еще почему? – непонимающе поднял брови Корзинкин.
– да потому, балбес ты эдакий, что в противном случае она бы от Кощея сама, не дожидаясь своего дурака-царевича убежала.
Скорики-морики, абра-кадабра и готово.
– логично вроде бы получается – нахмурился Корзинкин, но что с того.
– логичнее не бывает! – взревел Вася и от избытка чувств, огрел таки Корзинкина сборником детективных историй по самой макушке.
– да перестань ты драться уже – завопил ушибленный по голове и окончательно обиженный в своих лучших чувствах Корзинкин.
–ну, ты подумай только, подумай, Корзинкин! – кричал Вася не успокаиваясь и словно не замечая обиды товарища. Кощей он ведь одинокий мужчина и готовить еду сам себе не привык. А привык, например, полуфабрикатами разными питаться. Или там яичницей с колбасой. А тут женщина в доме (он наверное их, Василис этих самых и Марьян, на этот вот самый случай и воровал). Замучает изжога, утащит Василису, попросит ее борщ сварить, или там блинов испечь. Ну, домашнего-то ведь хочется. А они вроде и рады стараться, только без волшебства лучше бы и не начинали. Теперь понял, наконец, понял? Элементарно ведь, Корзинкин…
– понял, – вздохнул Корзинкин, потирая шишку на голове, – я с тобой давно все понял. Но ты в следующий раз поменьше Васька детективов на ночь читай, особенно в твердом переплете…поменьше…
КраудфанТинг.
– конфет хочется! – сказала Машка.
– и газировки! – мечтательно протянула Чижикова.
– хочется и конфет и газировки – согласился Корзинкин, позвякивая мелочью в кармане – но денег так мало, что считай вовсе нет.
– такова селяви – философически подытожил Вася. – алягер ком алягеро.
– но конфет все равно хочется! – вздохнула Машка.
– а газировки даже больше чем конфет! – простонала Чижикова.
– а вот помню я у Бутербродова, на дне рождения, ананасные конфеты грушевым лимонадом запивал – ностальгически облизнулся Корзинкин.
– придумал!!! – воскликнул Вася.
– что? – хором воскликнули Хвостикова, Чижикова и Корзинкин.
– эврика! – радовался Вася.
– не томи – кричали Чижикова с Машкой, нервно заламывая руки.
А Корзинкин ничего не кричал и не заламывал. Он молча и достойно тер конопатый лоб.
– Крауд…крауд..фантинг…
– Что?!– удивилась Хвостикова.
– ну это когда хочется тебе и себе и еще кому-нибудь приятное сделать, а денег на это почти совсем нет. (и Вася многозначительно посмотрел на позвякивающий карман Корзинкина) Тогда ты идешь к тому, кому тебе приятное сделать хочется, берешь у него, или у нее денег на это приятное (и Вася еще более многозначительно посмотрел на Машку и Чижикову) и делаешь. И всем хорошо. Понятно?
– не совсем – честно вздохнула Чижикова.
– ну допустим. – деловито наморщился Корзинкин.
– а раз допустим, значит скидываемся! – подытожил Вася.
Хватило и на крауд и на фантинг…ну, т.е. на газировку с конфетами, конечно.
Корзинкин и микробы.
Сидел Корзинкин на подоконнике во время перемены, булочку жевал с изюмом, не трогал никого.
А Чижикова к нему подбежала, да и говорит:
– Козинкин? А, Корзинкин? А ты руки помыл перед тем как булочку свою жевать.
– Помыл, помыл – отвечает Корзинкин. – Я их еще вчера помыл. Два раза помыл.
– А два раза-то зачем? – удивилась Чижикова.
– А заранее, чтобы сегодня о руках не беспокоится совсем и не вспоминать.
– ну ты Корзинкин даешь – взвилась Чижикова. – Разве так можно?
– ну, у меня вполне получилось – пожал плечами Корзинкин. – значит можно.
– нет, Корзинкин, ты не понимаешь – уперлась Чижикова – так нельзя! Совсем! Ты хоть представляешь, Корзинкин, с чем ты булочку жуешь?
– угу – промычал Корзинкин, набив полный рот. – представляю. Еще бы я не представлял, когда сам ее сегодня в булочной выбирал. С изюмом – во, сама посмотри – и Корзинкин ткнул остатками булочки прямо в лицо Чижиковой.
– балбес, ой какой же ты Корзинкин балбес – закатила глаза к потолку Чижикова. Мужчина – одним словом! С микробами ты свою булочку жуешь, а не с изюмом.
И демонстративно развернувшись на пятках и задрав свой курносый нос вверх – Чижикова гордо удалилась в направлении коридора.
– сама ты с микробами – пробурчал ей вслед Корзинкин, внимательно разглядывая булочку. – Стали бы они тут рассиживаться, зная, что их кто-нибудь сейчас съест, вот я бы, например, нипочем так делать не стал.
И окончательно успокоившись Корзинкин отправил последний кусочек булки с изюмом в рот.
