– Не могу я все бросить и переехать на юг Испании! – Эмили Джейкобс понимала, что это невозможно. – У меня есть обязанности.
– Нет их у тебя уже месяца три. – Анна кивнула в сторону своей дочери Уиллоу, которая бежала впереди, радуясь хрустящему снегу и визиту крестной. – Это у меня обязательства.
– Я сказала Гордону, что останусь, пока не продадут бизнес, – возразила Эмили.
На деле все было наоборот. Гордон сказал, что она может остановиться в отеле, которым они управляли вместе. Пока тот не продан. Он будто делал ей одолжение. Этакий великодушный жест.
Честно говоря, это не был совместный бизнес. Он принадлежал его матери, которая недавно умерла. И Гордон довольно грубо разорвал их помолвку.
Эмили быстро поняла, что ее держат как прислугу. Обслуживающий персонал.
У нее своя комната в большом особняке, она уважает религиозные убеждения Гордона и его желание лечь в постель вместе только после бракосочетания.
Эмили не рассказывала об этом даже лучшей подруге.
Конечно, люди посмеются и спросят, почему она осталась. Ведь он явно ее не хочет.
Они слишком близки, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Да и ей не с чем сравнить. Она лишь знает, что поцелуи ничего не значат. Особенно с привкусом нежелания.
Гордон никогда ее не трогал.
Только однажды. Но и тогда резко отстранился, заметив, что она склонна к полноте.
Он и не заметил, как она похудела. Потом снова набрала вес. Но и этого он, казалось, не отследил.
Вечно застенчивая и скованная, Эмили чувствовала, как улетучивается еле заметная уверенность, и размышляла, стоит ли обвинять себя в том, что он недостаточно страстен, или все изменится, как только они поженятся.
И вот однажды ярким февральским днем с почти летним небом она взглянула на все со стороны. Гордон никогда не хотел близости с ней, используя ее как прикрытие, чтобы успокоить мать.
Он никогда не хотел ее. Ни на мгновение.
Несмотря на то что они вместе уже пять лет и три из них помолвлены, она по-прежнему девственница. В двадцать шесть лет!
– Уиллоу, подожди! – Анна бросилась вперед, желая догнать активную четырехлетнюю малышку, побежавшую к замерзшему озеру. – Боже мой!
Эмили смеялась, даже не пытаясь их догнать. Прогуляться в одиночестве так приятно!
Время, проведенное с подругой и ее дочерью, стало глотком свежего воздуха.
А может, воспользоваться редким шансом и уйти?
Пару дней назад позвонила София – университетская подруга. Они изредка общались в соцсетях, и звонок стал громом среди ясного неба.
– Не тяни с ответом, – предупредила та. – Я ухожу в декрет и хочу с этим разобраться. Братья все равно смотрят на ситуацию по-новому, хотят привлечь больше туристов. Один Херес понимает, что это невероятно. Я показала Алехандро, как ты сделала сайт для коттеджа, где работаешь.
Эмили умолчала о том, что живет в отеле.
– Он был впечатлен. И для ресторана тоже.
После расставания Эмили пыталась наладить бизнес по дизайну сайтов. Предложение Софии выбило ее из колеи. Это было неожиданно и пугало застенчивую Эмили.
Работа предстояла непростая. Ее потенциальные клиенты готовы были платить за совершенство.
– Шесть недель плюс проживание и транспорт, – убеждала София. – Щедрый гонорар, если сайт запустится вовремя.
Гонорар намечался действительно щедрый. Как и весь пакет. Это будоражило сознание!
У Эмили всего два клиента, поскольку предполагалось, что бизнес не станет взрываться подобными предложениями. Она чувствовала себя недостаточно квалифицированной и опытной, предпочитая не распространяться об этом.
– Подумай, ответ мне нужен к понедельнику.
Перед принятием столь важного решения Эмили намеревалась провести время со своей самой верной подругой Анной. Они выросли в крошечной английской деревушке, иногда их принимали за сестер – настолько они были близки.
Анна и Уиллоу – были единственными родными людьми Эмили. И вероятно, она так сильно хотела свою семью, что решила довольствоваться малым, смирившись с недостатками в отношениях с Гордоном?
Эмили улыбнулась крестнице:
– Посмотри на себя! Ты замерзнешь.
На девочке были пальто, ботинки, шляпа, перчатки и огромные наушники-вкладыши из-за проблем с ушами. У нее зубы застучали, когда она, пытаясь вырваться, потянула мать за руку.
– Ну и что. Я хочу покататься на коньках.
– Нет! – в унисон воскликнули ее мама и крестная.
Уиллоу надулась, когда ее против воли потащили прочь.
– А другим детям?!
Однако ближе к деревне она приободрилась.
– Совсем ничего не боится, – вздохнула Анна.
– Прямо как мама, – улыбнулась Эмили. – Ты часто каталась, когда мы были маленькими.
– А ты так и не научилась. Ты всегда была…
– Трусихой?
– Скорее благоразумной.
– Я хотела научиться, просто…
– Испугалась?
– Лед не так уж сильно трескался. Думаю, я боялась их разочаровать.
Она подумала о маме и папе, они были старше родителей большинства ее подруг и постоянно беспокоились. Заворачивая ее не в вату, а в ужасные рукодельные кардиганы, рукодельные шарфы и шляпки. Она, опаздывая домой минут на пять, стояла в конце подъездной аллеи с напряженным лицом. Временами ей было немного неловко, однако она ощущала себя любимой, хотя и ответственной за их счастье.
