В настоящее время, когда речь заходит об отечественной разведке, то фигурирует в основном ХХ век. Между тем ее исторические корни гораздо глубже, относятся к началу XIX века и имеют чисто военную направленность. К сожалению, функционирование разведки накануне и в ходе войны 1812 года относится к малоизученным темам российской военной истории.
Впервые централизованная структура управления русской разведкой была создана за два года до вторжения наполеоновских войск в Россию. Произошло это в 1810 году по инициативе бывшего в то время военным министром Михаила Богдановича Барклая-де-Толли и с одобрения императора Александра I. Летом 1810 года генерал в докладе Александру I выдвинул программу организации разведки за границей и получил разрешение «направить к русским посольствам военных агентов». В круг обязанностей «военных агентов» входили вербовка агентуры, сбор разведывательной информации за рубежом, ее анализ и выработка рекомендаций для российского руководства. Чтобы не путать с созданной после октябрьских событий 1917 года внешней разведкой органов государственной безопасности, мы будем называть разведку, действовавшую накануне Отечественной войны 1812 года, – военной.
«Красавец Леандр» сообщает из Парижа
Почему инициатива Барклая-де-Толли нашла полную поддержку у русского самодержца? Как считают историки, впервые мысль о полезности приобретения платных информаторов посетила самого Александра I еще в сентябре 1808 года во время поездки последнего на переговоры с Наполеоном в Эрфурт. В один из сентябрьских дней, когда, утомленный беседами с императором Наполеоном, Александр I отдыхал в гостиной княгини Турн-и-Таксис, туда вошел французский министр иностранных дел Талейран. После первых же слов приветствия он обратился к российскому монарху с неожиданным вопросом: «Государь, для чего вы приехали в Эрфурт? Вы должны спасти Европу, а вы в этом преуспеете, только если будете сопротивляться Наполеону». Александр I был буквально ошеломлен и вначале подумал, что это провокация. Однако министр сразу же поделился с русским царем секретной информацией о планах французского императора.
Именно с этой беседы началась активная деятельность одного из самых ценных осведомителей за всю историю русских спецслужб – его высочества светлейшего князя и владетельного герцога Беневентского, великого камергера императорского двора, вице-электора Французской империи, командора ордена Почетного легиона князя Шарля-Мориса Талейрана-Перигора.
После отъезда из Эрфурта Александр I наладил регулярную тайную переписку с Талейраном, серьезно полагаясь на поступавшие от него сведения. Царь очень дорожил этим контактом, оберегал его от случайной расшифровки, прибегая к строжайшему соблюдению правил конспирации. Так, для зашифровки источника информации он использовал несколько псевдонимов: «Анна Ивановна», «Красавец Леандр», «Кузен Анри», «Юрисконсульт».
Желание Талейрана оказывать русскому царю «информационную поддержку» объяснялось в первую очередь весьма сложными и порой скандальными отношениями между Наполеоном и его министром иностранных дел. В качестве примера можно привести один из выпадов Наполеона в адрес Талейрана, сделанный им публично в присутствии десятков придворных в Тюильри в январе 1809 года. По свидетельству очевидцев, император Франции в буквальном смысле слова со сжатыми кулаками подбежал к Талейрану, бросая ему в лицо оскорбительные обвинения. «Вы – вор, мерзавец, бесчестный человек! – бешено кричал на весь зал Наполеон. – Вы не верите в Бога, вы всю вашу жизнь предавали, для вас нет ничего святого, вы бы продали вашего родного отца! Я вас осыпал благодеяниями, а между тем вы на все против меня способны… Почему я вас еще не повесил на решетке Карусельной площади? Но есть, есть еще для этого достаточно времени!».
Кроме того Талейран считал несбыточным стремление французского императора к созданию всемирной империи путем завоевательных войн и предвидел неизбежность его падения. Одновременно в данном случае присутствовали не только элемент личной обиды на Наполеона и неверие в его политику, но и самый вульгарный меркантильный интерес. В частности, сведения о французской армии «Красавец Леандр» передавал всегда за крупное вознаграждение. «Главное качество денег – это их количество», – цинично рассуждал надежный информатор. И информация французского министра довольно дорого обходилась русской казне.
Сообщения Талейрана русскому царю становились все подробнее и… тревожнее. В начале 1810 года Александр I направил в Париж в качестве советника русского посольства по финансовым вопросам графа Карла Васильевича Нессельроде – будущего министра иностранных дел в правительстве Николая I. Однако в Париже он фактически являлся политическим резидентом русского царя и посредником между ним и Талейраном, с которым поддерживал конфиденциальные отношения.
Ценность сообщений Талейрана во много раз возросла, когда французский министр иностранных дел стал использовать «втемную» своего друга – министра полиции Фуше. От него «Красавец Леандр» получал самые достоверные и секретные сведения о внутриполитической обстановке во Франции, брожении в провинциях, расстановке политических сил.
В декабре 1810 года Нессельроде направил Александру I ряд сообщений, которые подтвердили наихудшие опасения российской дипломатии: Наполеон действительно готовился к нападению на Россию. Талейран даже называл конкретную дату – апрель 1812 года и рекомендовал Александру I «крепить оборону, так как война уже у порога Российского государства».
Направления деятельности российской разведки
Созданный военным министром Барклаем-де-Толли в предвидении войны с Наполеоном первый специальный разведывательный орган России в 1810–1811 годах именовался «Экспедицией секретных дел при Министерстве Военно-сухопутных сил». В начале 1812 года «экспедицию» реорганизовали в «Особенную канцелярию при военном министре». Канцелярия работала в условиях строжайшей секретности и подчинялась только Барклаю-де-Толли. В мемуарах современников она не упоминается.
Первым руководителем военной разведки 29 сентября 1810 года был назначен полковник Алексей Васильевич Воейков. Он родился 9 декабря 1778 года. С отличием окончил Московский университетский пансион. На военной службе находился с 1793 года. Являлся ординарцем у А. В. Суворова в ходе Швейцарской кампании. Участник Русско-турецкой и Русско-шведской войн. Затем, до назначения директором «экспедиции», – плац-майор. В период Отечественной войны – командир бригады 27-й пехотной дивизии. С ноября 1812 года – генерал-майор. Участник Заграничного похода 1813–1814 годов. С 1815 года в отставке.
