Жил на свете рыцарь, свирепый и жестокий. До того свирепый, что все боялись его, – все, и свои и чужие. Когда он появлялся на коне среди улицы или на городской площади, народ разбегался в разные стороны, улицы и площади пустели. И было чего бояться рыцаря народу! Стоило кому-либо в недобрый час попасться ему на дороге, перейти ему нечаянно путь, и в одно мгновение ока свирепый рыцарь затаптывал насмерть несчастного копытами своего коня или пронзал его насквозь тяжелым острым мечом.
Высокий, худой, с очами, выбрасывающими пламя, с угрюмо сдвинутыми бровями и лицом, искривленным от гнева, – он наводил ужас на всех. В минуты гнева он не знал пощады, становился страшным и выдумывал самые лютые кары для тех, кто являлся причиной его гнева, и для тех, кто случайно попадался ему в это время на глаза. Но жаловаться королю на свирепого рыцаря было бесполезно: король дорожил своим свирепым рыцарем за то, что тот был искусным полководцем, не раз во главе королевских войск одерживал победы над врагами и покорил много земель. Потому-то король высоко ценил свирепого рыцаря и спускал ему то, чего бы не спустил никому другому. А другие рыцари и воины хотя и не любили свирепого рыцаря, но ценили в нем храбрость, ум и преданность королю и стране…
Бой близился к концу.
Свирепый рыцарь, закованный в золотую броню, скакал верхом между рядами войск, воодушевляя своих усталых и измученных воинов.
В этот раз бой был тяжелый и трудный. Третьи сутки дрались воины под начальством свирепого рыцаря, но победа не давалась им. У врагов, напавших на королевские земли, было больше войска. Еще минута-две, и враг несомненно одолел бы и ворвался прямо в королевский замок.
Напрасно свирепый рыцарь появлялся то тут, то там на поле брани и то угрозами, то мольбами старался заставить своих воинов собрать последние силы, чтобы прогнать врагов.
Вдруг конь рыцаря шарахнулся в сторону, заметив на земле железную перчатку, такую, какую носили в то время почти все рыцари. Свирепый рыцарь дал шпоры коню, желая заставить его перепрыгнуть через перчатку, но – лошадь ни с места. Тогда рыцарь велел юноше-оруженосцу поднять перчатку и подать ее себе. Но едва только рыцарь дотронулся до нее, – перчатка точно живая выскочила из его руки и опять упала на землю.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
