Эта история случилась в семидесятые годы прошлого столетия. Родился маленький Шарк в собачьем питомнике западного пограничного военного округа у племенной суки по кличке Лайма. Его мать когда-то сама родилась в этом питомнике и до шести лет несла службу на границе. С первыми двумя проводниками у Лаймы все было хорошо, а вот с третьим отношения не сложились и от службы её отстранили, но как представителя чистой породы восточно-европейской овчарки, Лайму вернули в родной питомник для продолжения рода.
Отцом Шарка стал кобель по кличке Граф. Граф был великолепным экстерьерным псом. Он с хозяином попали на границу после специальных курсов при военкомате. Так что срочную военную службу Граф и его хозяин проходили вместе. Несмотря на множество выставочных медалей, большим умом Граф не отличался, но характер имел свирепый и героический. Все команды необходимые для несения службы Граф освоил, но при нестандартных ситуациях, терялся и беспомощно ждал подсказки.
Лайма была умнее Графа, она прекрасно чувствовала не только ситуацию, но и человека, отдавшего команду. Возможно, поэтому не сложились её отношения с третьим проводником. За время службы на границе Граф успел два раза стать мужем Лаймы, после чего уехал с хозяином домой.
Шарк появился на свет с тремя сестрами и одним братом. Опытный ветеринар питомника осмотрел пополнение прибывших в этот мир и решил всех оставить. В том смысле, что топить никого не стал, а через месяц еще раз осмотрел щенков.
В жизни собак, как, впрочем, и людей, одна, на первый взгляд незначительная деталь, может резко изменить судьбу. Как относиться к роковым мелочам, никто не знает. Обижаться – бесполезно, смириться – тоже обидно. Но как бы там ни было, эти мелочи, существуют, и делают свое черное дело. Через два месяца из всего помета Шарка и одну из его сестер забраковали. У сестры оказалась родовая травма хвоста, в результате чего развился скандальный, непригодный к службе характер, а у Шарка на правой передней лапе красовалось огромное белое пятно.
Строго говоря, само по себе пятно службе не помеха, но формально Шарк не соответствовал стандартам своей породы и подлежал выбраковке. Кстати, в тот момент, Шарк еще не был Шарком. Всех отбракованных в питомнике щенков-кобельков называли Шариками, а сучек – Жучками. По существующему в Советском Союзе закону – все, что не использовали военные, переходило в народное хозяйство. Как правило, отбракованных щенков разбирали демобилизованные солдатики, в память о границе. А тех, кого не забрали они, отдавали знакомым или знакомым знакомых. Так что подход к таким шарикам и жучкам был максимально гуманным.
Шарк, а тогда еще Шарик, прожил в родном питомнике пять месяцев. Затем, как говорят в армии, целевым назначением, отправился в Киев на своё постоянное место службы. А точнее, к старому школьному другу того самого ветеринара, который его и выбраковал. Не исключено, что ради друга ветеринар злоупотребил служебным положением. Друг ветеринара работал сторожем-истопником на водноспортивной станции одного из днепровских заливов Киева. В письмах сторож давно просил щенка, так как сторожевать без хорошей собаки трудновато.
Территория водной станции, где предстояло нести службу Шарку, была гораздо больше, чем вольеры питомника. В первый день Шарк даже растерялся от таких просторов. Вместо того, чтоб бегать по травке и радоваться свободе, он сидел возле будки и удивленно смотрел по сторонам. Но еще сильней поразила его тишина. Галдеж и лай обитателей питомника Шарк принимал за норму, но тишина залива, хоть и не сразу, а понравилась ему больше.
Собак на станции были двое – Шарк и Гарри. Гарри это старый одноухий пес, на смену которому и взяли Шарка. Никто не знал, сколько лет Гарри. На службе он постоянно спал и ни на кого не обращал внимания, а ухо потерял в стычке со стаей бродячих собак. С тех пор Гарри избегал острых ситуаций.
Водноспортивная станция находилась на берегу живописного речного залива в старом русле Днепра, или как фамильярно называли его киевляне – Старик. От ворот станции до автобусной остановки было метров пятьсот – шестьсот по извилистой грунтовой дороге. Дорога шла через пустырь, заросший высоким кустарником и одичавшими фруктовыми деревьями. С востока на пустырь наступали панельные новостройки, а с юга жались старые ветхие дома частного сектора. Хозяева частных домов покорно ждали неизбежного отселения и неспеша покидали свои жилища. Брошенные на произвол собаки уехавших граждан бесконтрольно плодились и собирались в стаи. А когда стаи начинали пугать прохожих, неизбежно кто-то вызывал живодерню. В стычке с такой стаей полудиких собак, которая забрела на территорию водной станции, и потерял свое ухо Гарри.
Сразу после приезда, Шарк, а пока еще – Шарик, стал любимцем местной детворы. На водной станции было две спортивные секции – гребля и парусная. Младшие группы обоих секций, – а это дети от 8 до 12 лет, – сразу полюбили своего Шарика. Они таскали ему из дома огромные свертки с едой, здоровались, когда приходили на тренировку, и обязательно прощались, когда уходили. Короче, вели себя с Шариком, как со старым закадычным другом.
Шарку нравились его новые друзья. Более того, дружба с детьми была обоюдно выгодной. Некоторые мальчики с детства боялись собак, но видя добродушие и миролюбие Шарика, полностью избавились от своих комплексов и страхов. Более того они с огромным удовольствием поглаживали густую холеную шерсть их четырелапого друга.
Но растущая популярность Шарка не всех радовала. Гарри чувствовал себя обиженным и, несмотря на обилие еды, с каждым месяцем все больше худел и впадал в тоску. А через пять месяцев их совместной службы, Гарри стало совсем плохо. Однажды он ушел со станции, и больше не вернулся. Сторож, понял – случилось неизбежное, и не искал его.
Вскоре, после смерти Гарри, в канун первой годовщины, Шарика, наконец, переименовали в Шарка. Случилось это так. Каждый раз дети принося еду Шарику, с удовольствием наблюдали, как он легко, почти шутя, разгрызает огромные кости. Особое восхищение вызывали его треугольные острые, как бритва, и крепкие, как алмаз, зубы. А надо сказать, в это время среди юных спортсменов была популярна книга «Тени в море», про акул-убийц. Сравнив зубы Шарка с зубами акул на фотографиях, дети единодушно решили переименовать Шарика в Шарка. По их мнению, эта кличка больше подходила грозному виду их любимой собаки, а главное имела хоть какое-то отношение к водным видам спорта.
Обе клички были созвучны, и поэтому ни Кузьмич, ни Петрович, оба сторожа водной станции, не возражали. Сторожам нравилась дружба ребят с их новой собакой.
