«Бескрайности живого поклоняясь
Летит душа к вершинам бытия
И кружит вечность, и миры вращаясь,
Ей стелят путь, рождая для себя!
– «И был свет, и был Бог, и величие его – могучее и вечное, воистину бесконечное разливалось во вселенной от края до края, от безграничности до бесконечности.
И сотворил Господь звезды небесные – великих ангелов, своих помощников неутомимых, и других детей Божиих, во всех мирах проживающих.
И родил во счастии от великой Матери Мира Сына Божьего вечного, своею благодатью наполнив его. И потекла жизнь со временем и без времени, отражая в себе все сущее!
Но потемнела заря мира горнего, и ближайший из вечных помощников Единого Бога возгордился множеством даров и силой Господа подаренной. Опьянел славою дел своих, своею мудростью, своею властию. И решил сотворить себе свой Престол на Святой Горе в части севера. И позвал за собой горсть небесных звезд – чистых ангелов светодышащих. И пошли те за ним, кто любил его, для кого он был старшим товарищем.
Но един наш Бог и пречист и свят, и Любовь его – Все, что есть сущее – полилась она, как святой огонь, без конца и без края, без устали. Понесла любовь за собой слова – слова громы пречистого Господа: «Ты мой ближний друг, мой названый брат, небо света тебе было вверено, но несущий свет пожелал забрать для себя всю любовь здесь разлитую, не поняв того, что держать тот свет может тот, кто его сотворить сумел! Ибо свет – огонь, ибо свет – любовь, ибо свет – есть все то, что лишь может быть!
Посмотри же что станет теперь с тобой без одежды из света великого, и прекраснейшей радугой свет живой, всеиграющий, всепроникающий, всезвучащий и всеоживляющий, вдруг погас над толпою восставшею. И погасли их лики чудесные, чешуей стали божии крылия, и наполнились их сердца ужасом от творящейся перемены в них.
Разъяренные они кинулись в свой отчаянный смертный бой с братьями. Но пречистая твердь из – под ног ушла и раскрылась бездонная пустота. Ибо сила, держащая в небе их, силой света была, только он ушел. И очнулись они глубоко внизу, там где мир тоже был, ибо мир везде.
И взглянули они на свои тела, и сомкнулись глаза болью горькою. Но верховнейший брат беззакония, сотворил им в помощь один ответ: «Я несущий свет, я живой огонь, пламя жаркое в пустоте миров. Я свобода есмь безграничная, передам и вам силы часть своей. И отныне вы мои воины, пустотой миров узаконены. Ждет вас вечный бой у Горы Святой, и во всех местах бесконечного. Мы заложим миры отраженные от того что творят божьекрылые, только в них преломится звучание, только в них исказится прекрасное и иные законы поставим там, чтобы наша мощь была вечною. Чтобы чудо любви живоносное не проникло туда своим голосом, не пронзила лучем своей поступи, а какое войдет пусть изменится, в мире времени станет временным. Объявляю войну Вездесущему, ибо он нас отверг и лишил любви!»
Профессор закончил чтение отрывка. Студенты сидели непривычно тихо, почти не переговариваясь. Ну с, господа, у кого есть вопросы или может предположения о причинах верховного противостояния? Что молчим, неужели никаких версий? Артем Новиков, прошу. Артем был юношей некрасивым, маленьким, полненьким, с постоянно шмыгающим носом и какой – то совсем еще детской несобранностью. Но вот в логическом и что еще лучше пространственном мышлении отказать ему было нельзя. Артем встал, неловко одергивая свитер, и покраснев бардовыми пятнами, громко заявил: – «Я думаю дело в банальной ревности. Обычная история, Люцифер не мог простить Богу его нескончаемой любви к собственному сыну Исусу Христу. Ему, самому близкому дотоле, впервые пришлось столкнуться с кем-то обладающим не меньшими способностями, но гораздо большей духовной силой. Он посчитал, что Бог его предал, обделил, отсюда и бунт».
– «Хорошо Артем, просто изумительно. У кого еще есть версии. Анна Самойлова, а ты что думаешь?»
– «Я больше склоняюсь к вечному противостоянию добра и зла, как к двум полюсам мироздания. Разнозаряженные силы, переплетаясь словно нити ДНК создают новый источник, который мы называем жизнью».
– «Вы считаете их одной сущностью?» – уточнил профессор.
– «Нет, конечно, нет, я говорю о другом. Есть день, есть ночь, есть свет, есть тьма, если есть Бог, значит должно быть что-то противоположное ему. Просто Люцифер поддался этой обратной силе, а причин может быть множество, вернее не одна».
– «Ну с, хорошо, хорошо. Время наше закончилось, так что предлагаю всем написать к следующему занятию реферат по данной теме. Меня все слышали? До встречи».
Профессор, чуть прихрамывая, направился к выходу, а вслед за ним потянулись студенты. Анечка шла рядом с рыжеволосой Миланой. Они познакомились еще при поступлении в Университет Донецка. «Ань, может останешься сегодня, в клуб сходим?» – спросила подруга.
«Милаш, какой клуб. Ты посмотри что вокруг творится. Нет, домой хочу, да и Лешка должен приехать».
«Ладно, прощаю, но в следующую субботу у меня день рождения, ты чтоб обязательно была, без отговорок, обещаешь?»
«Постараюсь!» – девушки поцеловались и разошлись в разные стороны.
Анечка училась на третьем курсе философского факультета, ей только исполнилось двадцать лет, впереди была вся жизнь, а самое главное наступающее лето – горячее лето 2014 года.
2178г.
Лето. Солнце с неутомимой июльской жарой накрыло все вокруг. Две девочки, раскинув ноги и руки звездочкой, лежали на белом раскаленном песке. И мысли и тела их расплавлялись в жаркой речной истоме. Девочкам было по восемь лет. Каждая из них думала о своем. Ланка была похожа на спящего львенка, серо-золотистая грива которого, разметалась вокруг, как нимб. Глаза ее были закрыты, а полные губы растянулись в блаженной улыбке. Синие очи второй, бездонные как небо, не моргая, смотрели в даль. Волосы пшеничной россыпью струились по песку, подчиняясь порывам ветерка.
Они встретились год назад, по приезду в начальную школу, и сразу же подружились. Как, почему два разных человека находят друг друга, соединившись сердцем единожды, становятся родными, и не расстаются духовно уже никогда. Ланка задремала, ей снилось что-то очень приятное, улыбке становилась все шире и шире. Керол же (так звали вторую), с неутомимым упорством смотрела в одну точку, пытаясь повторить урок учителя – приоткрыть окно будущего, но ей никак этого не удавалось. А тут еще на нос села зеленая с зелеными крыльями и огромными блестящими глазами стрекоза. Каролина, сведя глаза к носу, недовольно пробурчала: «Кыш» – и повернулась к Ланке. Спящий вид подруги ее развеселил. Подтянув к себе травинку сухого тростника, она начала щекотать ей нос. Ланка минуты три, щурясь сопротивлялась, но, наконец, не выдержав, с шумом бросилась на обидчицу. И сплетаясь руками и ногами, девченки кубарем покатившись по песочному склону вниз, рухнули в прохладную освежающую воду.
