8-953-252… Он записывал номер телефона на первый попавшийся листок бумаги. Попытать знакомство через интернет не его конёк. Но он всё равно пробовал пытать счастья в этом направлении знакомства. Примерно за пять лет таких поисков Павел встретился раз пятнадцать-двадцать, из них лишь одна встреча была более-менее результативна. В остальных случаях кто-то из двоих кому-то не нравился, а то и разочарование было обоюдным. Он не стал откладывать в долгий ящик возможность позвонить. Поэтому тут же набрал её номер телефона:
– Привет! Вот решил не тянуть до завтра, сразу тебе позвонить!
Довольно-таки приятный женский голос одобрил его решение:
– Ну, и хорошо, что позвонил! Я ещё не сплю!
Часы показывали двадцать один час тридцать минут.
– Чем занимаешься? – спросил Паша.
– Так, ничем особенным. Обычная рутина. Готовлюсь к завтрашнему рабочему дню. Надо провести с детьми интересное занятие!
Павел уже знал из их переписки, что Ира работает воспитателем в детском саду.
– Понятно! А я ничего не делаю. Музыку слушаю.
Буквально сегодня он дочитал один из романов Ремарка и в очередной раз восхитился талантом писателя:
– Вот бы мне так уметь писать! Мне готовиться не надо! У меня все умения и навыки в голове! – весело отрапортовал Паша.
Ира в ответ шуточно позавидовала его профессионализму. Она также уже знала о роде его деятельности. Павел работал учителем физической культуры в школе и тренером в спортивном клубе. Вернулся в школьную жизнь недавно, всего месяц назад. Да и то не с начала учебного года. Три школы за его плечами. И вот, придя в эту, четвёртую по счёту, школу, Павел решил:
– Она станет последней до моей пенсии либо до окончательного разочарования в педагогической деятельности.
Но, помимо «перебежек» из школы в школу, Павел не первый год вёл тренерскую деятельность. Набирал группы детей, подростков при общеобразовательных школах, но наборы толком не шли, финансовая выгода не дотягивала и до прожиточного минимума, пока два года назад он не поменял формат своей услуги и место её предоставления.
Летом Павлу исполнился сорок один год. Ире шёл тридцать третий год. Из них вот уже одиннадцать лет она с сыном мыкалась по съёмным квартирам. С того самого момента, как приехала в город, покинув свою родную деревню. Жизнь Павла также была не проста. Она не заладилась сразу по окончании института и возвращении домой. На тот момент его мать серьёзно болела. С работой в родном городе дела обстояли плохо. Павел часто порывался уехать в столицу, дабы там обустроить свою жизнь. И уезжал. Но всегда возвращался, так как мать «требовала» его участия. И вот с момента окончания института уже прошло восемнадцать лет. Павел жил с матерью. Он хотел бы жить отдельно, однако решил какое-то время потерпеть из экономических соображений. К тому же его личная жизнь до сих пор не сложилась. Им принадлежала комната в трёхкомнатной квартире, хотя относительно недавно в другом районе города имелась отдельная однокомнатная квартира. Несколько лет назад они её продали, уехали жить в другой город к отцу Павла. Но по ряду причин вернулись обратно. Купить смогли только комнату, так как денег на квартиру недоставало. Паша разделил их нынешнюю большую комнату стеной и поставил дверь. Правда, вот звукоизоляция оставляла желать лучшего. И сейчас, когда они с Ирой вели увлечённую беседу, голос Паши звучал несколько тише обычного, опускаясь до вкрадчивого тона, что, на его удачу, она не заметила. Время приблизилось к полуночи, когда «влюблённые» всё-таки смогли расстаться друг с другом по телефону, условившись созвониться на следующий день и непременно встретиться вечером.
В семь утра Павел был на ногах. Давно его настроение не отличалось от пасмурного ноября. Он открыл внутреннюю дверь комнаты. Мама, как всегда, о нём беспокоилась. Поэтому заварила чай, в тарелке лежали бутерброды. Но вот Павла такая забота не трогала. Ему хотелось самостоятельной жизни, стать мужем и отцом. Порой Паше казалось, что некие невидимые силы привязывают его к матери, чему он всячески противился. Все начавшиеся отношения с девушками неожиданно прекращались. Избранницы Павла предавали его искренние чувства, принимая решение с ним расстаться. Он не понимал, почему так происходит, сильно расстраивался, душевно переживал, но веру в своё будущее обычное человеческое счастье не терял.
– Опять, уже встала. Тебе ведь не надо на работу! – вместо доброго утра сказал Павел.
– Чего мне лежать, если я уже выспалась? Ешь бутерброды! Пей чай!
Мама совершенно не обижалась на подобное утреннее приветствие сына. Она вообще ни на что не обижалась. Ею правила слепая, нездоровая материнская любовь. Он ей представлялся неким ребёнком лет семи-десяти. Ведь разум Надежды Николаевны, так звали мать Павла, частично жил вне реальности. Много лет назад смерти близких родственников пошатнули её психику, душевное равновесие, и мир в глазах Надежды Николаевны исказился. Павел мучился и смирялся с таким положением вещей. «Хорошо, что всё необходимое для обычной жизни по-прежнему может делать», – жаловался он друзьям.
Паша ел быстро, включив погромче телевизор. Он всегда так делал, сокращая время «насилия» своего мозга со стороны мамы. Она могла бесконечно говорить какую-нибудь ерунду, от которой здоровому человеку становилось не по себе. С той же скоростью поедания завтрака Павел оделся и выскочил из квартиры. Как только он закрыл за собой дверь, то тут же остановился, перевёл дух и облегчённо сказал: «Слава Богу!». Что означало: наконец-то избавился… Но, когда вышел из подъезда, ему сразу стало жаль свою маму. Он поднял голову вверх и с сожалением посмотрел на их окно. «А ведь когда-то всё было по-другому. Мама была здравомыслящим человеком. Она улыбалась. Как же это было давно! Боже, помоги мне, пожалуйста! Дай мне счастья!» Паша по-своему помолился и ускорил шаг. А через пятнадцать минут стоял на автобусной остановке. «Гонщики» местного пошиба подгоняли один за другим на своих «коробчонках». Паша влез в полный автобус, сзади его «утрамбовали» мужчина и молодой паренёк. За счёт их усилий он преодолел ещё одну ступеньку вверх и даже сумел продвинуться на один шаг вперёд, где цепко ухватился за поручень. «Ненавижу эти ПАЗики!» – думал он. Но, когда представил возможную сегодняшнюю встречу с Ириной, подобрел, расслабился и ушёл в свои мечты. Его подбрасывало вверх на дорожных ухабах, то слева, то справа толкали протискивающиеся к выходу и наоборот пассажиры. Пашу всё устраивало. И через пять остановок, когда вышел из автобуса, он широко раздвинул свою грудь, вдохнув так не хватавшего ему воздуха.
