Киран Сетия - Жизнь жестче. Как философия помогает не отчаиваться в трудные времена

Жизнь жестче. Как философия помогает не отчаиваться в трудные времена
Название: Жизнь жестче. Как философия помогает не отчаиваться в трудные времена
Автор:
Жанры: Мотивация | Личная эффективность | Зарубежная психология
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Жизнь жестче. Как философия помогает не отчаиваться в трудные времена"

Если вам нелегко – вы в этом не одиноки. В книге «Жизнь жестче» американский философ Киран Сетия на личных примерах рассказывает, как мы сталкиваемся с физической болью, горем из-за утраты близких, ощущением, что каждый день происходит худшее, и ничего не изменишь. Но отчаиваться не стоит. Призывая на помощь Аристотеля и Канта, Теодора Адорно и Симону Вейль, а также внушительный корпус мировой литературы, искусства и науки, Сетия размышляет, каким образом древние и современные ритуалы помогают справиться со скорбью, как спортивные менеджеры и князь Мышкин могут отучить оценивать себя в категориях успеха и почему смысл работать и творить есть всегда, даже если мы обречены на вымирание. Книга Сетии – хорошее подспорье для тех, кто ищет способы жить достойно в несовершенном мире.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Жизнь жестче. Как философия помогает не отчаиваться в трудные времена


Kieran Setiya

HOW PHILOSOPHY

CAN HELP US FIND OUR WAY


Published by arrangement with Elyse Cheney Literary Associates LLC

и The Van Lear Agency LLC


Copyright © 2022 Kieran Setiya

© М. Шер, перевод с английского, 2024

© ООО «Индивидуум Принт», 2024

* * *

Ты напоминаешь мне человека, который смотрит в наглухо закрытое окно и удивляется странным движениям прохожего. Он не знает, что на улице бушует ураган и что прохожий с огромным трудом удерживается на ногах[1].

Людвиг Витгенштейн

Предисловие

Книгу, которую вы держите в руках, я задумал еще до пандемии ковида и написал в приступе сосредоточенности за полтора года, сев за нее летом 2020-го, когда мир вокруг меня рушился. Я философ – пишу о том, как жить, и жизненные испытания показались мне тогда настолько значимыми, что захотелось их засвидетельствовать.

С возрастом мое отношение к бедствиям и невзгодам изменилось. Сегодня они бьют наотмашь все сильнее – и в моей жизни, и в жизни близких мне людей. Тяжесть утрат, рак, хроническая боль – все это меняет взгляд на мир. В молодости я был беспечнее. В качестве эпиграфа мне показалось уместным взять слова философа Людвига Витгенштейна, сказанные им сестре Гермине; они напоминают нам о том, что люди часто страдают так, что со стороны не видно. Жизненные тяготы принято скрывать.

Мои взаимоотношения с философией тоже изменились. В подростковом возрасте мне нравились абстрактные теории метафизиков, вскрывающие базовые структуры сознания и мира. Философия стала для меня средством побега от обыденной жизни. Я по-прежнему очень люблю философию, даже в самых заумных ее формах, и готов защищать эти формы перед кем угодно. Общество, не желающее изучать вопросы реальности и нашего места в ней, в том числе и те, на которые не может ответить наука, убого.

Но философия – это все же нечто большее. Изучать эту дисциплину – значит овладеть искусством дискуссии, разбирать и аргументированно решать трудноразрешимые задачи. Именно этому я учился в университете, именно это я много лет со всей ответственностью преподавал. И, тем не менее, теперь мне нужна такая философия, которая могла бы говорить о жизни на более сокровенном уровне. Когда я сдавал квалификационные экзамены в магистратуре, заключение экзаменаторов оказалось в целом положительным, но я забыл все приятные слова и помню сейчас только одну критическую фразу: мои идеи, мол, не были «проверены в горниле непосредственного морального опыта». Мы с друзьями посмеялись тогда над этим замечанием, но мне оно запомнилось на всю жизнь. Дело было не столько в том, что опыт опроверг мои скороспелые теории, сколько в том, что эти теории были слишком от него далеки.

Как выглядела бы философия, «проверенная в горниле непосредственного морального опыта»? Вопрос пугающий. Ни у кого нет достаточно широкого или глубокого опыта, чтобы говорить за всех и каждого. Наш взгляд всегда ограничен, уникальным образом искажен, содержит слепые пятна. Но ведь могла бы быть и философия, говорящая как бы из чьей-то жизни, даже если она опиралась бы на аргументы и мысленные эксперименты, философские теории и различения. Она стерла бы границы между аргументационным и личным эссе, между философией как дисциплиной и жизненным опытом человека, считающего философию подручным инструментом, с помощью которого можно справиться с жизненными неурядицами. Так мы бы вернулись к первоначальному значению слова «философия» – любовь к мудрости – и к философствованию как образу жизни.

В этом ключе я и написал эту книгу на фоне наступившего смутного времени.

Введение

Жизнь тяжела, друзья – и об этом надо прямо говорить[2], – для кого-то больше, для кого-то меньше. В жизни каждого идет свой дождь[3], но пока счастливчики сушат вещи у огня, тех, кому повезло меньше, захлестывают шторма и наводнения – в прямом и переносном смысле. Мы разгребаем последствия глобальной пандемии и живем на фоне массовой безработицы, нарастающей климатической катастрофы и возрождения фашизма. Эти бедствия гораздо сильнее ударят по бедным, уязвимым и угнетенным.

Самому мне в целом повезло. Я вырос в Халле – промышленном городе на северо-востоке Англии, который знавал, конечно, времена и получше. В детстве я хлебнул свою долю горестей и напастей, но влюбился в философию, отучился в Кембридже, потом поехал в магистратуру в Штаты и там остался[4]. Я преподаю философию в Массачусетском технологическом институте, находясь под защитой достатка и стабильности, которые дает это знаменитое, хоть и эксцентричное учебное заведение. У меня есть дом, я счастливо женат, наше чадо мудрее и смелее меня. Я никогда не голодал, не оставался без крыши над головой, не становился жертвой насилия или войны. Тем не менее, никто в конечном итоге не может чувствовать себя защищенным от болезней, одиночества, горя и неудач.

С двадцати семи лет я испытываю хроническую боль – постоянную, изменчивую, странную, – непрерывный «гул» сенсорного раздражения. Из-за нее мне бывает тяжело сосредоточиться, а иногда невозможно заснуть. Поскольку боль невидима, мое состояние вгоняет меня в полную изоляцию: о нем никто не знает. (В первой главе все вам о ней расскажу). В тридцать пять я пережил ранний кризис среднего возраста[5]. Жизнь стала казаться рутинной, пустой, повтором одного и того же – чередой достижений и неудач, которая, протянувшись в будущее, приведет к увяданию и смерти. Восемь лет назад у моей мамы диагностировали раннюю стадию болезни Альцгеймера. Какое-то время память у нее еще кое-как работала, затем наступил резкий провал. И вот я уже скорблю по ней, хотя она еще жива.

Оглядываясь вокруг, я вижу страдания колоссальных масштабов. Пока я писал эти строки, миллионы сидели на карантине из-за ковида – в одиночестве и отчаянии. Многие лишились работы и денег на самое необходимое. Близкие болели и умирали, настоящая эпидемия горя захлестнула человечество. Усугубилось неравенство, демократия обнаружила свою хрупкость[6]. Грядет новая буря, ведь мы не обращаем внимания на сигналы тревоги о глобальном потеплении.

Что же делать?

Человеческое существование не лечится, но после двадцати лет преподавания и изучения моральной философии я уверен, что она – философия – может помочь. В этой книге я объясню, как именно.

Несмотря на название, предмет «моральной философии» намного шире понятия морального долга. Как писал Платон в своем «Государстве» примерно в 375 году до н. э., «…ведь речь идет не о чем попало, а о том, каким образом надо жить»[7]. Предмет моральной философии обширен, он затрагивает все, что имеет значение в жизни. Философы задаются вопросами, что приносит нам пользу, какие устремления следует поощрять, какие добродетели культивировать и какими восхищаться. Они наставляют, приводят аргументы, формулируют теории, в соответствии с которыми следует жить. Есть в этом и академическая составляющая: философы изучают абстрактные вопросы и оспаривают взгляды друг друга. Они занимаются мысленными экспериментами, позволяющими по-новому взглянуть на привычное. Но у моральной философии есть и практическая цель. На протяжении большей части истории не существовало четкого различия между философской этикой и «саморазвитием» (self-help)


С этой книгой читают
Есть множество теоретических знаний, влияние нашего подсознания на вселенную, и взаимодействия со вселенной.В данной методичке я расскажу о силе подсознания и взаимодействия со вселенной, как исполнить и материализовать все свои желания, с помощью простых действий в виде медитаций.Данные действия очень простые, в них нет никакой магии и волшебства. Все основано на позитивном настрое, мы научимся радоваться мелочам и ждать момента.Выполнять упражн
В каждом этапе нашей жизни мы сталкиваемся с необходимостью принимать решения, и не всегда эти выборы оказываются легкими. Эта книга, вдохновленная концепцией цуцванга из шахмат, погружает читателя в глубокое исследование человеческого опыта принятия решений, страха перед выбором и психологии, лежащей в основе этих процессов."Вся наша жизнь – цуцванг" рассматривает, как страх перед неправильными выборами и давление окружающих могут вести нас в со
Повысить мотивацию, научиться выстраивать отношения, зарядиться энергией – всё это гарантирует собственную эффективность, но нередко требует сверхусилий от человека. Эта книга позволит каждому мобилизовать внутренние ресурсы, научиться отстаивать личные границы, планировать и поддерживать дисциплину. Уникальная авторская методика «8 граней» поможет читателю без напряжения изменить собственную жизнь. Книга шаг за шагом учит определять свои сильные
В центре этой вдохновляющей истории – Лена, одаренный художник, который находит свой путь в мире искусства. После серии успешных выставок и семинаров, посвященных эмоциональному самовыражению, она решает создать арт-центр, который объединяет людей посредством искусства и терапии. Пройдя через свои внутренние переживания, Лена открывает, как творчество может стать проводником для исцеления и понимания себя.В книге читатели узнают о том, как искусс
Главный рассказ «Печальная фигура» ведётся от имени девушки, у которой колоссально меняется отпуск с появлением одного человека. В книге есть две сказки, в которых я поднял актуальные проблемы. Есть стихи, которые я написал под властью вдохновения.
В 1453 году османская армия захватывает Константинополь. Христианский мир потрясён. Великий султан Мехмед II готовится провозгласить себя Цезарем Рима. Но по другую сторону Чёрного моря процветает православное княжество Феодоро, в жилах правителей которого течёт кровь римских вазилевсов. Желая обладать титулом «по праву», Мехмед II осаждает Мангуп – неприступную столицу княжества – и не подозревает, какие амбиции имеют один из наследников великой
Книга включает две части романа-фэнтези. Бесстрашные герои борются со злом, чтобы не только наш прекрасный мир, но и неведомый мир Ахант жил спокойно и счастливо.
Короткие рассказы о жизни простых людей. Разговоры, наблюдения и просто жизнь.