Ну и пусть катится колбаской по Малой Спасской! Козел! Казанова недоделанный! Жила без него двадцать девять лет и еще столько же протянет. Мила шмыгнула носом и смахнула некстати набежавшую слезу. Неудобно перед прохожими… Как назло, даже ветра нет, на случайность не спишешь. Да и тушь потечет, а еще на собеседование.
Вздохнула, отгоняя воспоминания, но назойливая картинка так и застыла перед глазами. Сашка, ее Сашка, милуется в кафе с какой-то насиликоненной лахудрой. Целует без всякого стеснения и так и норовит прилюдно залезть под юбку. А ее, Милу, даже за руку при посторонних не брал! Конечно, куда там. Тут обитательница подиума и мечта всех мужчин, а там секретарь финансового директора Людочка, от которой всей пользы, что подмахнуть бумаги без очереди. Впрочем, и этого тоже скоро не станет.
Вытерла еще одну слезу. Надо успокоиться. На поиск работы еще месяц, на работе пообещали оставить до конца января, а она сотрудник без лишних претензий, что-нибудь подходящее непременно найдет. Тем более новый босс оказался по-своему благороден, не гонит по статье – уже хорошо.
Усмехнулась. Работала восемь лет с финдиректором Григорием Соловьевым и горя не знала. Всякое, конечно, бывало: и переработки, и переделки, и цейтноты. Даже как-то ругались разок. Но ничего сверх оговоренного в трудовом договоре шеф никогда не требовал. А новый как с цепи сорвался! Даром что старше предыдущего. В первый же день работы недвусмысленно дал понять, что обязанности секретаря документами, переговорами и организацией встреч не ограничиваются. Нужно «большее». И он готов получить это самое «большее» на столе у себя в кабинете. Мила отказалась и теперь искала новое место.
Снова шмыгнула носом и полезла в сумочку за бумажными салфетками. Как назло, еще Новый год на носу! Один к одному, как в бульварных романах. Героиня теряет любовь, познает предательство и лишается работы. По закону жанра, конечно, дальше придется спасать человечество, порабощать демонов или тащиться в другой мир, но ей такое не светит. Вместо этого она пойдет и съест блин. С шоколадом. Калорий в нем куча, так что по урону для фигуры пострашнее атаки инопланетян будет. Почти смертельная угроза. Махнула рукой: черт с ними, с калориями, зато попустит немного и на собеседование потопает нормальным человеком.
Подошла к окошку маленькой блинной с высокими столиками, спрятанными от ветра стеклянной стеной, и привычно кивнула продавцу:
– Блин с шоколадом и капучино без сахара, пожалуйста, – озвучила буднично и, спохватившись, добавила: – здесь.
Продавец, высокий крепкий брюнет с ясными голубыми глазами, кивнул и отвернулся выполнить заказ.
Мила неловко подернула плечами. Всегда под взглядом этого мужчины чувствовала себя неуютно. Продавец гармоничнее смотрелся бы где-нибудь недалеко от берега Луары, торгуя традиционными гречневыми крепами и озаряя мир вокруг широкой улыбкой. В хмурой промозглой Москве улыбка выглядела немного издевательской. Будто, растягивая губы в голливудском оскале, он говорил: у меня все прекрасно, у вас, вижу, хуже.
Миллион раз Мила клялась себе обходить блинную с таким надменным лавочником стороной, но удобное расположение побеждало: наведывалась сюда каждую пятницу, когда ее Сашка задерживался на еженедельном рабочем совещании. Всегда удивлялась, отчего их собирают именно в пятницу, пока не выяснила, что никаких еженедельных совещаний и в помине нет.
Продавец протянул ей картонный лоток с блином, одноразовые приборы, бумажный стаканчик с кофе и маленькую шоколадку «Аленка».
– Подарок постоянному клиенту, – пояснил торопливо.
Мила поблагодарила и пристроилась за столиком спиной к прилавку. Еще не хватало, чтобы ее блинопеки жалели! Надо срочно менять место встречи с лишними калориями! Не ровен час этот самодовольный тип решит, что она ходит сюда из-за недостатка общения.
Посмотрела вокруг. Все-таки странное место. Как заговоренное. Вроде и центр, и метро рядом, а такая тишина, будто и народу совсем нет. Подмигнула наряженной елке напротив входа в подземку и принялась за трапезу. До собеседования осталось не так много времени, опаздывать было непозволительной роскошью.
После блина полегчало. Мила выкинула бумажные свидетельства своего калорийного грехопадения в стоящую рядом урну и поспешила в метро. Вакансия обещала все офисные радости, и Людмила Кощеева твердо намеревалась получить это место.
Продавец проводил ее внимательным взглядом, гадая, чем так смутил эту славную сладкоежку в розовом пальто. Не шоколадкой же! Да и назойливым показаться не должен был. Просто хотел подбодрить. Вздохнул и занялся приготовлением начинки: близились самые «жаркие» вечерние часы. Давно привык жить по расписанию людей снаружи. Первый всплеск посетителей около девяти, потом с двенадцати до двух, и последний плотный поток шел с шести до восьми вечера. В перерывах блинопек замешивал свежее тесто, мыл фрукты для начинки и становился у окошка.
Он наблюдал. Наблюдал, не снимая улыбки с лица, внимательно и осторожно, как, должно быть, подглядывают за окружающим миром секретные агенты в отставке. Вот опаздывает рыжая девушка в старом грязно-зеленом пальто, она всегда опаздывает, это видно по ее затравленному взгляду и торопливой походке. Вот мальчишка, расхристанный и усталый уже с утра, бредет в школу, вероятно, опасаясь нагоняя за невыученные уроки. А вот брезгливо-испуганно озирается солидный мужчина в дорогом костюме: похоже, сдал «мерседес» в сервис и впервые за много лет спустился в метро. Теперь рад, что вышел оттуда живым.
Сладкоежка в розовом приходила раз в неделю. Всегда с немного виноватым видом. Брала одно и то же, торопливо ела, воровато оглядываясь, и ныряла в метро. Хрупкая милая блондинка с удивительно-теплым взглядом карих глаз… Жаль, что не про его честь.
Громыхнул стоящий в углу блинной мусорный бак. Продавец прищурился и уставился на сидящую рядом большую серую крысу.
– Ваня, у тебя ветчинки не найдется? – по-свойски осведомился грызун, потирая лапу о лапу.
Блинопек вздохнул, отрезал толстый шмат свежего бекона, наклонился и протянул его гостю.
– Ну здравствуй, Серый. Как дела?
– Как обычно все, – проворчал грызун, проворно выхватывая ветчину передними лапами. – На соседней улице устроили дератизацию, а на этой третий день подряд на меня голодным взглядом смотрит бездомная кошка. И чует мое сердце, Ваня, интерес у нее не амурный.
– Ничего, – усмехнулся блинопек, – прорвемся.
– Бабушка надвое сказала… – фыркнул Серый. – Говорил я тебе, царевич, Яга – колдунья и злопамятна до жути. А ты: изжарится в печи, изжарится в печи… Хорошо хоть пожалела, сослала в эту глухомань, а не живьем слопала. Ей-богу, иногда аж выть на луну хочется… – поднял мордочку к потолку. – Сколько тебе еще блинов продать надо? До нашего миллиона?
