Новость, сообщенная Проказницей, привела меня в состояние дикой паники. Ближайшее будущее предстало в черно-белом цвете, причем превалировала чернота. Казалось бы, только-только моя жизнь вошла в нормальную колею, я начал углубленно изучать магию, тренироваться в бое на клинках с действительно сильными противниками, и тут… Впрочем, обо всем по порядку.
В возрасте двадцати семи лет я попал. Попал по-крупному – стал учеником прирожденного мага. Учитель назвался Олегом, сказал, что я также прирожденный маг, и начал обучать меня своему искусству. В качестве дополнительного «бонуса» я де-юре сделался жрецом мертвого, как мы считали, бога Кроноса. Садистские методы наставника, которыми он «вбивал» в меня знания и умения, поначалу не вызывали ничего, кроме всепоглощающего желания бросить учебу. При этом во мне окрепло желание отомстить Олегу за боль, что непрерывно сопровождала процесс обучения.
Но потом я притерпелся, кое-что даже начало получаться, да и наконец познакомился с нормальной девушкой, которая стала для меня настоящей отдушиной в тот безрадостный период. Правда, как выяснилось немного позже, она оказалась чуть старше меня (лет на двести) и тоже была прирожденным магом – последней ученицей Олега. Все бы ничего, да учитель повздорил с инквизиторами и не придумал ничего лучше, как согласиться на их требование присутствовать на моем обряде Принятия Силы. Заодно использовав это как стимул для моего обучения.
С самого начала все пошло не так, и меня чуть не погубила взбесившаяся в храме магия. Путем неимоверных усилий удалось выжить и завершить обряд, но фанатики предприняли попытку ликвидировать меня, чтобы не дать противнику укрепиться за счет еще одного могущественного мага. Учитель уничтожил инквизиторов, но меня все-таки потерял. Не знаю, что послужило тому причиной: нестандартная процедура обряда либо добровольная смерть двух мастеров душ на жертвенном алтаре (куда их поставил Олег, дабы не мешались), но очнулся я уже в гостях у Кроноса. Все бы ничего, но перед пробуждением я блуждал сознанием по своему телу и умудрился помянуть здравствующего бога, Верховного бога нескольких миров, по всем его предкам и родственникам, и их нестандартные сексуальные пристрастия. Верховный бог, как бы это выразиться… немного осерчал на меня, перепоручив общение со мной своей внучке Лике. Лика оказалась почти взрослой богиней лет пяти – семи на вид и девятисот девяноста семи от роду. Она вполне оправдывала свое прозвище – Проказница.
Погостив у богов, я очутился в джунглях Галантара, что находятся в мире под названием Ойкум, где некоторое время считался приемным сыном самки кронков, потерявшей свое дитя. Кронки – это такие полуразумные существа, обладающие развитой эмпатией. Уйти от них удалось только через полгода. Пройдя джунгли насквозь, я познакомился с еще одной жертвой Ликиных шуточек – Каимом. Обосновавшись в Галане, по мере сил занялся изучением магии и боем на клинках, попутно зарабатывая на жизнь охотой и сбором редких травок в джунглях Галантара. Заодно обзаводился друзьями и недругами.
После ссоры с местным аристократом и уничтожения верхушки Ночной гильдии, тоже имевшей на меня зуб, покинул Галан и вместе с Каимом направился в королевство Багрион, думая обосноваться там надолго. Попутно из-за шутки Проказницы приобрел рабыню-некромантку, которую в итоге освободил под давлением дочери графини Паларской. Обеих графинь мы спасли от смерти.
Устроились мы в Паларе – городе, принадлежащем графам Паларским, обязанным нам, но при этом и имеющим на меня компромат. Осведомленность графа Паларского Глара ад’Калине о моих трениях с аристократией Галана и занятиях запретной для обывателя ментальной магией компенсировалась его благодарностью за спасение жены и дочери и подкреплялась переданными мною документами, забранными у верхушки Ночной гильдии Галана. Заодно мы с графом договорились о будущем взаимовыгодном сотрудничестве.
Короче говоря, только-только я вполне легально, причем в качестве дворянина, обосновался в этом мире, как в уведомительном порядке стал жрецом Проказницы.
Плохие известия принято запивать алкоголем. Очень плохие – морем алкоголя. Особенно, если никак не можешь повлиять на события, из-за которых так и тянет наж… выпить немного больше нормы. Как у любого уважающего себя аристократа, у меня в доме тоже имелся винный погребок, который я заполнил отменными коллекционными сортами. Вот только для меня пьянство не выход. Все выпитое сверх меры вызывало легкое опьянение, не давая забыться в пьяном угаре.
Впервые я пожалел, что являюсь целителем. Мой организм сам, без какого-либо участия со стороны рассудка, расщеплял лишний алкоголь в крови на составляющие, не позволяя себя травить. Можно было, конечно, вмешаться в процесс на сознательном уровне, но… Оно мне надо, ломать с таким трудом созданную структуру самовосстановления организма под влиянием плохого настроения и желания напиться? Нет, может, я и пошел бы на такой шаг, в конце концов, всегда можно дать задний ход. Вот только легкое опьянение влияет исключительно на координацию движений и общее состояние организма, ни в коей мере не затрагивая разум опытного менталиста (а себя я причисляю если и к не очень опытным, то уж к сильным – точно). Мой разум по-прежнему продолжит работу в несколько потоков, обрабатывая интересующую меня информацию.
С грустью вспомнив пьянку с гномами в Галане, закончившуюся охотой по городу за василисками, отставил радужные для русского человека мечты напиться с горя.
Впрочем, может, не все так плохо, как кажется на первый взгляд? В конце-то концов, Лика пока не озадачила меня никакими жреческими обязанностями. Да и шанс выжить, будучи ее жрецом, гораздо выше, чем у жреца Кроноса. У Проказницы я пока единственный, и вряд ли она пошлет меня закрывать грудью амбразуры и захватывать Ойкум под ее власть.
Жаль, конечно, потерянного миража свободы от обязательств перед Кроносом. Все-таки в глубине души я надеялся по возможности тихо и незаметно обучиться магии да постараться вернуться домой, на Землю. Но, видно, не судьба. Сам виноват. Давно надо было помолиться Кроносу и спросить, что сделать, чтобы он вернул меня к учителю и забыл о моем существовании.
Разобравшись с вопросом «кто виноват?», перешел к сакраментальному «что делать?».
