Константин Паустовский - Золотая роза. Заметки о писательском труде

Золотая роза. Заметки о писательском труде
Название: Золотая роза. Заметки о писательском труде
Автор:
Жанры: Советская литература | Литература 20 века
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Золотая роза. Заметки о писательском труде"

Константин Георгиевич Паустовский – одна из важнейших фигур литературного мира XX века, советский классик, трижды номинированный на Нобелевскую премию по литературе. В повести «Золотая роза» Паустовский увлекательнейшим образом раскрыл суть и миссию писательского труда, сделав ее настольным учебником для тысяч литераторов, художников и кинематографистов. Вступление к повести написал писатель и публицист, ректор Литературного института им. А. М. Горького Алексей Николаевич Варламов.

Бесплатно читать онлайн Золотая роза. Заметки о писательском труде


© К. Г. Паустовский, наследники, 2019

© А. Н. Варламов, предисловие, 2019

© Фото автора. Музей К. Г. Паустовского, 2019

© Оформление. АО «Издательство «Детская литература», 2019


Константин Георгиевич Паустовский 

Алексей Варламов. Существо писателя

Паустовского мне открыла в детстве моя мама, учительница русского языка и литературы. Она его обожала и любила повторять нараспев: «Во всем виноват Паустовский. Это он для всех странников, для всех любителей ветра, неба, душистых трав и бездонной воды открыл страну со сказочно древним названием – Мещера». Надо сказать, что меня в этой фразе известного журналиста Василия Пескова что-то раздражало, как иногда раздражал и сам Паустовский. Но мама была человеком последовательным, и однажды в Мещеру меня повезла. Когда подростком я увидел сосновый бор в Солотче, старицу Оки и озеро Черное, и позднее, когда вернулся в эти края в студенческие годы и мы сплавлялись с друзьями на байдарке по Пре, которую Константин Георгиевич назвал самой таинственной и девственной русской рекой, – мое отношение к Паустовскому изменилось. Я оценил прежде всего его географический и природный выбор. Впрочем, справедливости ради стоило бы заметить, что Михаил Михайлович Пришвин своего собрата за это открытие корил, о чем Паустовский написал в «Повести о жизни»:

«Вы знаете, что вы наделали своими восторгами перед Мещерой! – сказал он мне с укором и осуждением, как неосторожному мальчику. – В вашей тихой Солотче уже строят сотни дач для жителей Рязани. Пойдите-ка теперь в луга и найдите хоть один цветущий шпорник. Поищите! Черта с два вы его найдете! Красоту только тронь небрежной рукой – она исчезнет навеки. Современники, может быть, и будут вам благодарны, а дети ваших детей вряд ли за это поклонятся. А сколько в этой самой Мещере было сил для развития высокого народного духа, народной поэзии! Неосмотрительный вы человек, милый мой. Не сберегли свое Берендеево царство».

Думаю, что эта мысль была выражена гораздо грубее, Пришвин вообще в выражениях не стеснялся, а кроме того, тут, конечно, проскальзывала определенная писательская ревность: «Берендеево царство», если уж на то пошло – название книги рассказов самого Михаила Михайловича, которая, видимо, такого же эффекта, что и «Мещерская сторона», не возымела и никто не ринулся под Переславль-Залесский. Впрочем, это не более чем мой домысел человека, написавшего книгу о Пришвине и не написавшего о Паустовском (я было собрался, но меня в издательстве «Молодая гвардия» отвлекли Грином, что Паустовский одобрил бы, и Алексеем Толстым – а вот тут вряд ли).

Так вот Паустовский, замечательный, умный, тонкий, в высшей степени благородный, так и не стал героем моих биографических штудий, но как писателя я его всегда очень уважал. Не все написанное им нравится мне в равной степени, однако «Золотая роза» – это, безусловно, его шедевр. Он выбрал очень точный ракурс и сумел написать чрезвычайно доверительную, тонкую книгу о материи, которая с трудом поддается описанию – о литературном труде. Идею этой книги автору подсказала сама жизнь, когда еще в довоенные годы Константин Георгиевич, доктор Пауст, как звали его друзья, стал работать в Литературном институте имени Горького.

Он был без сомнения одним из самых ярких мастеров в особняке на Тверском бульваре, где Паустовского помнят и любят, из его семинара вышли самые разные ученики, а кто-то, не будучи формально его студентом, все равно считал Константина Георгиевича своим учителем, как Юрий Казаков, например (что, впрочем, не мешало ему с ним творчески спорить, достаточно сравнить очерк Паустовского «Во глубине России» и рассказ Казакова «Трали-вали»). Но самые верные слова к образу Паустовского – литературного наставника нашел писатель, вот уж, казалось бы, весьма от него далекий и идейно, и стилистически, – Юрий Васильевич Бондарев.

«Я нисколько не преувеличу, если скажу, что встречи с Паустовским на семинарах в Литературном институте были праздником, которого мы нетерпеливо ждали. Его общение со студентами высекало искру – хотелось писать лучше, и хотелось любить жизнь и литературу так же, как он. Обычно он сидел за кафедрой, низко наклонясь к листкам рукописи, чуть отставив руку с потухшей папиросой, и говорил тихим, неторопливым, слегка скрипучим голосом – разбирал только что прочитанный студентом рассказ. Он говорил о значении и весомости каждого слова, о выборе единственного эпитета, о ритме прозы, о непостижимом сочетании юмористического и трагедийного, о кратком пейзаже и психологическом контексте. Он говорил о любимых и нелюбимых словах, которые есть у всех писателей. Он рассказывал об остроте, зоркости и беспощадности писательского глаза. Он говорил о титаническом труде Флобера над фразой, он рассказывал о мастерстве Чехова, Куприна, Бунина. Он иногда сердился, внешне это было почти незаметно. Но фраза, сказанная им: «Это не проза, это перекатывание булыжников по мостовой», говорила о том, что прочитанный рассказ студента написан торопливо, неряшливо, без любви к слову. Однако, сам будучи превосходным стилистом, он был терпим к разным стилевым направлениям, к разным средствам выражения, он никому не навязывал своей манеры письма. Но он был нетерпим к рационалистической манере «чистописания», к той академической гладкописи, которая навевает ощущение пыльной пустоты покинутого навек дома. Довольно часто, разбирая сюжет, коллизию того или иного рассказа, он начинал вспоминать различные случаи из своей жизни, всегда удивительно интересные, полные юмора и неожиданных поворотов. И когда смеялся, морщинки доброты звездочками собирались возле век, и он, оглядывая нас, неторопливо чиркал спичкой по коробку, зажигая забытую папиросу. Он рассказывал нам готовые новеллы из своей жизни, и устные эти новеллы, уже тронутые писательским домыслом, были настолько хороши, что я глубоко жалею – он не все их успел записать и опубликовать позднее. Слушая Паустовского на семинарах, мы впервые понимали, что творчество писателя, его путь – это не бетонированная дорога с легкой прямизной, это не лавры самодовольства, не честолюбивый литературный нимб, не эстрадные аплодисменты, не удовольствия жизни. А это – «сладкая каторга» человека, судьбой и талантом каждодневно прикованного к столу. Это нечастые находки и горькие сомнения, это труд и труд и вечная охота за неуловимым словом. И мы понимали, что писатель всей мощью своих усилий, опыта, ценой своих радостей и страданий должен совершить чудо, которое совершает женщина, рождая ребенка, – написать рассказ, повесть, роман, пьесу, то есть сотворить жизнь, родить героя с неповторимым лицом, характером, страстями, – значит вложить в книгу самого себя без остатка, до опустошения. И все же тогда мы, студенты, еще не осознавали до конца весь смысл слов Паустовского, постоянно говорившего нам, что писать каждую книгу нужно так, будто это твоя последняя книга; не надо бояться отдавать ей все, расточительно и щедро».


С этой книгой читают
«…Тогда я еще не знал, конечно, двойного смысла андерсеновских сказок. Я не знал, что в каждой детской сказке заключена вторая, которую в полной мере могут понять только взрослые.Это я понял гораздо позже. Понял, что мне просто повезло, когда в канун трудового и великого двадцатого века мне встретился милый чудак и поэт Андерсен и научил меня светлой вере в победу солнца над мраком и доброго человеческого сердца над злом. Тогда я уже знал пушкинс
Константин Паустовский – выдающийся русский писатель, чьи романы, повести, рассказы и очерки по праву считаются классикой отечественной литературы ХХ века и неоднократно переводились на многие языки мира, автор замечательной лирико-автобиографической прозы, исполненной любви к русской природе и русской культуре. Для советских читателей Паустовский – это олицетворение человеческого и писательского благородства, совесть эпохи. Он неоднократно номин
В приказе петлюровского коменданта было сказано, что в ночью командованием армии будут пущены против большевиков смертоносные фиолетовые лучи, предоставленные Петлюре французскими военными властями. Населению Киева предписывалось спуститься в подвалы и не выходить до утра. Реальные картины тех уже далеких событий Константин Паустовский детально описал в своей книге «Фиолетовый луч».
«…На Высокой реке жили бобры. Бабка Анисья и Семён-чаёвник строго наказывали Пете не подходить к бобровым норам. Потому что бобр зверь строгий, самостоятельный, мальчишек деревенских вовсе не боится и может так хватить за ногу, что на всю жизнь останешься хромой. Но Пете была большая охота поглядеть на бобров, и потому он ближе к вечеру, когда бобры вылезали из нор, старался сидеть тихонько, чтобы не напугать сторожкого зверя.Однажды Петя видел,
«Искусство, наука, промышленность – основы культуры, и, если мы искренно желаем сделать нашу жизнь красивой, разумной, богатой, мы должны посвятить силы наши искусству, науке, промышленности…»
Девушка знакомится с коллегами. Многие относятся к молодому специалисту с симпатией, но есть и антогонисты. Кто-то откровенно злословит, но она не обращает на это внимание. Девушку зовут Яна. Узнав, что Яна еще не замужем коллеги пытаются найти ей друга жизни и посылают ей в кабинет разных персонажей. Яну это очень веселит. Но вдруг коллектив начинает лихорадить. Ведутся проверки и начинается перемещение персонала, кто-то написал "телегу"(жалобу)
Творческое наследие Сигизмунда Кржижановского (1887–1950), замечательного писателя, драматурга, философа, историка и теоретика театра, еще до недавнего времени оставалось неизвестным широкому читателю. Он жил в Москве, преподавал в студии Камерного театра, служил в издательстве «Советская энциклопедия», писал научные статьи, сценарии рекламных роликов, а также оперные либретто и киносценарии (правда, в титрах его фамилию не указывали), переводил,
Яна вышла замуж. Она едет знакомиться со своей новой родней. Поездка приносит ей сплошное разочарование. Родня к ней равнодушна, родственники видят в ней одни недостатки и постоянно обесценивают ее. Мужа неожиданно забирают в армию на полгода. Молодая женщина вынуждена оставаться среди чужих людей с маленьким ребенком на руках. И тут у нее открываются экстрасенсорные способности! Она видит причину всех вещей. Жить становится легче, потому что ник
Перед вами сборник самых известных армянских сказок. Сказки утверждают доброту и справедливость, приобщают к культуре армянского народа, к его народной мудрости и вековым традициям. Народные армянские сказки – это особенный жанр фольклора, в них есть не только занимательный сюжет и харизматичные герои, но и удивительный поэтический язык.
Перед вами сборник самых известных армянских сказок. Сказки утверждают доброту и справедливость, приобщают к культуре армянского народа, к его народной мудрости и вековым традициям. Народные армянские сказки – это особенный жанр фольклора, в них есть не только занимательный сюжет и харизматичные герои, но и удивительный поэтический язык.
Дарьяна – агент № 14 молодёжного элитного отдела, выполняла задания Конфедерации белых сов более десяти земных лет. Если в самом начале Дарьяна была счастлива выполнять сложные и интересные задания, то в последнее время впала в депрессию, пристрастилась к употреблению алкоголя и курению. После долгого совещания Силан и другие руководители Галактики Андромед решили отправить отца и дочь на полную реабилитацию на пятый уровень в РЕГИ-лес.
Свете всегда нравилось проводить лето в деревне у дедушки и бабушки. Она рада снова встретиться со своими подругами, Таней и Алёной. Но в этот раз всё не так, да к тому же Алёна назвала её малявкой. А уж что произошло, когда подружки пошли на речку… Этого Света точно никогда не забудет.