Пролог,
который полноценным прологом назвать пошло, но согласно канонам жанра, что-то подобное должно болтаться в начале рассказываемой истории
– …По совокупности преступлений против короны, суд приговаривает обвиняемого к смертной казни путем четвертования. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
И бьющий по ушам стук деревянного молотка о столешницу. Хлоп – и будто Моса старой метлой все мысли из головы вышиб. Прошелся по заплеванной палубе, и все – за борт, чтобы боцмана лишний раз не злить. Один удар – и острой сталью подвели черту за все минувшее. Хотя сейчас деревяшкой стучали, с железом познакомят завтра. Как раз, когда первые солнечные лучи тучки проткнут и заглянут на выстуженную зимними ветрами площадку на краю обрыва. Или вообще на потеху публике на площадь приволокут. Железом тыкать будут завтра, а мурашки по коже уже сейчас.
«Похоже, отбегался ты, Карл Вафместер, бывший сержант королевской абордажной роты. А еще до кучи – бывший ловелас и удачливый пират, так некстати завернувший на огонек к правосудию».
– Увести обвиняемого!
И лишь звон тяжелых кандалов в тишине длинного коридора.
Надо же было придумать – окончательный и обжалованию не подлежит… И насмешливый свист ветра за грязными окнами:
– Не подлежит… Не подлежит, Карл, и не надейся…
Глава 1
О тех, кто имел глупость послушать посулы вербовщика
– На три пальца к ветру, первый и второй ряд… Залп!
Карл любыми богами готов был поклясться, что Щербатый Жуз душу темным силам прозаложил еще в младенчестве. Иначе не объяснить, каким образом старшина лучников способен уловить малейшие движения воздушных потоков в кристально чистом воздухе. Вот хоть тысячу раз прикидывай, куда облака хвосты распушили и как флаги на мачтах колышутся, но твоя стрела уйдет в «молоко». А бравые ребята Жуза положат свои подарки точно в цель, можно не сомневаться. Вон, до беглеца с драными парусами две сотни шагов, а обрушившийся пернатый дождь изрядно проредил зазевавшуюся команду. Какой-то бедолага даже слетел с кормы и закувыркался вниз, к затянутой серой пеленой земле.
– Вы нам хоть кого-нибудь оставьте, «чертовы портные»![1] – это уже прогудел басом сержант, бочкоподобный Арни. – Третье судно к досмотру, а вместо пленных одни покойнички.
– На твою долю хватит, – оставил последнее слово за собой Жуз. – Это же гартангиец, у него в трюмах головорезов больше, чем блох на бродячей собаке…
Тут старшина прав, толстобрюхий чужой корабль за высокими бортами прячет скорее всего толпу пиратов, а не тюки с товаром. Вон как улепетывает, не желая принимать досмотровою команду.
Абордажники болтались рядом с Хапраном уже третий дождливый месяц. Как только Его Величество Барб Собиратель решил возобновить войну с «сыроедами» с Тронных островов, так солдат пинками на реквизированные лохани и загнали. По роте на каждое из пяти скрипучих корыт, по недосмотру Повелителя Ветров до сих пор ползающих по небесам. Командование верило, что лучшие головорезы приграничных крепостей надают по шаловливым ручкам контрабандистов, заполонивших порты Хапрана и соседних городишек.
Правда, войной этот поход назвать можно было с очень большой натяжкой. Так, поиграть мускулами и по возможности наполнить тощую провинциальную казну. Королевская власть тыкала промокшим штандартом не успевшим удрать бедолагам, контрабандисты потеряли несколько судов и теперь прятались в ворохе мелких летающих островов. А наместник ругал почем зря нежданно свалившегося на голову командира абордажников, бритого налысо полковника Рампа. Разжиревшего без меры наместника как раз на это только и хватало после подсчета убытков от притихшей незаконной торговли. На Его Величества толстобрюхий чинуша рот предпочитал не открывать. Помнил, что наш благородный король скор на расправу. За что и любим народом, железной рукой собранным под его управлением.
Но пока Карл скучал и поглядывал на рулевого, беспрестанно ворочавшего штурвал, «абордажник» почти нагнал контрабандиста и пристроился чуть выше и сзади, перехватив парусами редкие порывы ветра. Двухмачтовая шхуна начала медленно дрейфовать влево, все ближе накатываясь на уходящий в туманную высоту гранитный бок безымянного острова. Еще минут десять – пятнадцать, и команде атакованного корабля придется бросать оружие и спешно спускать драную парусину, а то приложит их о камни со всей силы. Расстояние стало слишком близким, и Щербатый Жуз укрыл своих людей за высокими дощатыми щитами. Теперь лишь самые опытные выцеливали в щели чужих матросов, пытаясь подловить какого-нибудь бедолагу. Но все живое будто вымерло на «купце», и Карлу эта тишина не нравилась все больше.
Кто обычно занимается контрабандой? Простые торговцы, мечтающие при удобном случае положить лишние пару-тройку монет в карман. Чтобы подобная публика стреляла в ответ или пыталась огрызаться абордажной команде? Да никогда! Покрутятся на знакомых воздушных потоках, попытаются оторваться от назойливого неповоротливого преследователя – на этом все и заканчивается. Либо оставят таможню с носом и скроются за очередным островом, либо признают поражение и побыстрее спустят паруса, чтобы не злить солдат лишний раз. А то ведь сколько раз бывало, что слишком наглые капитаны-контрабандисты вместо возвращения в порт летели за борт, «оступившись» на мокрых досках.
Похоже, непонятное поведение зажатого у скалы корабля не понравилось не только Карлу. Сержант оглянулся через плечо и буркнул:
– Первую группу возглавишь. На вторую Огрызка поставлю. И пока пристройки на верхней палубе не зачистите, чтобы вниз не совались.
Вот так всегда – как лишнюю монету с премиальных получить, так черноволосый красавец в конце бесконечной очереди. А как голову под чужие мечи подставить – так «старики сдюжат, старики справятся»… И всего лишь нужно было выжить в паре рукопашных, чтобы Арни стал затыкать весельчаком-балагуром любую опасную дыру. Наверное, мечтал все же дождаться, когда полоса странного везения закончится и нахальный бывший фермер отправится кормить червей на болотах. А то ротный уже задумывается, не отблагодарить ли отчаянную голову лишней нашивкой на рукав. Ну а где одна нашивка, там и вторую можно заработать и потеснить растерявшего былую прыть сержанта. Вот и забеспокоился хитрый толстяк, заерзал на пригретом месте. Две нашивки – это уже власть. Крохотная, но власть. И возможность идти следом за штурмовой группой, спасая любимую шкуру от неожиданных ударов в темных закоулках трюмов. Сержантом шансов дожить до пенсии куда как больше, чем простым абордажником, да еще на острие досмотровых команд.
