Солнце клонилось к закату. Рабочий день заканчивался, и хотелось скорее завершить рутинный процесс, который сегодня был как-то уж особенно утомителен. Да и предыдущие дни тоже выдались на редкость тягучими и какими-то бестолковыми. Жаль, что не пятница, подумал Макс, взглянув на календарь. Ну ладно, ещё денёк этой тягомотины, а там – выходные.
Заявки, поступившие накануне, были все как на подбор пресными, без изюминки, и справиться с ними мог даже стажёр. Но их было много просто до неприличия, и все они требовали усилий пусть даже и незначительных, а потому работа текла вяло и монотонно. К тому же из головы никак не шло это письмо, которое, казалось бы, не имело прямого отношения к делу, но своим тоном, нарушающим рамки бюрократического приличия, на какое-то время вывело Макса из равновесия. Прочитав его при получении, он невольно оглянулся на соседей – уж не розыгрыш ли? Случалось, что какой-нибудь шутник грешил этим, пытаясь скрасить будничную обстановку. Но нет, ничего подозрительного – все уткнулись в мониторы и увлечены работой.
Дождавшись, когда в нижнем уголке экрана на часах после двоеточия появятся нолики, Макс выключил компьютер, простился с коллегами и вышел на улицу.
Ещё одну страницу можно перевернуть, подумал он. Страницу чего? Что кроется за избитой фразой, давно утратившей свой изначальный смысл? Как с той же кашей, которую не с каждым сваришь. Да и зачем её варить с кем-то?
Задавшись как-то этим кулинарным вопросом, Макс быстро нашёл ответ на него. Это был своеобразный тест на совместимость – в канун свадьбы бок о бок со своей избранницей варить кашу. Обычай канул в прошлое, а поговорка сохранилась. Так и со страницами. Впрочем, с ними он имел дело каждый день, хотя и не с бумажными.
Садясь в машину, он ощутил на себе чей-то взгляд. Что называется, почувствовал кожей – по ней словно прошёлся лёгкий холодок. Обычно подобное ощущение не обманывало. Он оглянулся по сторонам, но к его удивлению, улица была пуста. Он снова вспомнил о странном послании. И если раньше он не обращал внимания на такие мелочи, то события последних дней вынуждали задуматься. Впрочем, не синдром ли это Потапыча? Вечно тому что-то мерещится. Кстати, вот и он: пожилой коллега, которого все уважительно называли по отчеству, вышел на улицу, поднял воротник и, привычно озираясь, засеменил в сторону подземки.
Макс вывел на лобовое стекло дорожную обстановку, перевел рычаг управления в режим «Drive» и тронулся с места. Услугами автопилота пользоваться не хотелось. После нелёгкого дня он предпочитал подержать руль в руках, выбирая маршрут самостоятельно – это помогало расслабиться и давало ощущение свободы.
Сидя за рулём, Макс снова мысленно вернулся к тексту письма. Ничего особенного – пара скупых фраз, гласящих о том, что он попал в сферу интересов могущественной корпорации, и что ему следует «вести себя осмотрительно и проявлять благоразумие». Особенно в свете предстоящего визита её представителя. Вроде бы, никаких явных угроз, но от скрытых намёков веет холодом. Макс поёжился. Неужели его гиперчувствительность распространилась уже и на эти электронные деривативы, к тому же хранящиеся в памяти?
Как там называл себя отправитель? Green Way… Ни о чём не говорящий бренд, каких нынче десятки. Если не сотни.
Он всё же запросил у голосового помощника справку об этой компании. Через пару секунд на него обрушилась гора информации. Наиболее существенным из услышанного было то, что Green Way являлась монополистом в области искусственного интеллекта. Стало быть, и пожаловали уже и эти, подумал Макс не то с удивлением, не то с опаской. А почему, собственно, это его удивляет? Скорее, не удивляет, а озадачивает. С машинным интеллектом ему сталкиваться пока не приходилось, потому ситуация была чревата своей непредсказуемостью.
Он остановился у дверей дома и вышел из машины.
Ждать визита долго не пришлось. В понедельник в контору явился странного вида посетитель в тёмных очках, пёстром твидовом пиджаке и с кожаным портфелем в руках. Портфель, без сомнения, был рукотворным – Макс без труда зафиксировал этот факт, бегло скользнув взглядом по чёрному глянцу кожи. От неё исходило еле заметное фиолетовое свечение.
Впрочем, аутентичность изделия, а, стало быть, и статус визитёра мог определить здесь каждый. Просто большинству до этого не было дела, поток заявок в последнее не давал расслабиться.
Обратившись к секретарше, жеманной блондинке, Пёстрый что-то спросил у неё. Та, отложив зеркальце и любезно улыбнувшись, кивнул в сторону Макса.
– Илов, к тебе.
Сослуживцы нередко называли его Илоном в честь легендарного предпринимателя-визионера, пионера покорения Марса. А порой и просто Маском вместо Макса. Он не обижался, хотя в глубине души воспринимал это со скепсисом – где Маск, а где он. Не только потому, что никогда не тяготел к предпринимательству: он был далёк от авантюризма, этого типичного спутника коммерческого успеха, и к любому делу он относился вдумчиво и неспешно. К тому же считал себя закоренелым консерватором. Слишком много негативных последствий нёс за собой прогресс. Взять хотя бы наночипы. Увлекаясь чрезмерным напичкиванием себя этой скрытой от глаз электронной мишурой, некоторые уникумы начинают больше походить на биороботов с рудиментарными ошмётками души, нежели чем на обычных людей. А ведь тоже начиналось с Маска. Нет уж, лучше Макс.
Пёстрый подошёл к Максу и, скупо улыбнувшись, представился. Нет, не андроид, отметил про себя Макс. С одной стороны, это успокаивало, но в то же время настораживало. Настораживало тем, что за всем этим скрывались серьёзны намерения. И, действительно, что в твёрдой осанке и в манерах посетителя чувствовалась уверенность. Даже сквозь слегка затемнённые очки без труда проникал сверлящий взгляд его кобальтово-синих глаз. Так обычно ведут себя налоговые инспекторы. Или следователи прокуратуры.
– Простите, мог бы я попросить вас о конфиденциальном статусе нашей беседы?
Макс кивнул и сделал знак секретарю, описав пальцем круг перед собой. Тот кивнул, и через пару мгновений их уже окружил невидимый звуконепроницаемый кокон, а еще чрез мгновение визуальная обстановка офиса также стала утрачивать чёткость.
– Благодарю вас.
Пёстрый открыл портфель – его застёжку украшал скромный логотип, пара серебристых букв «GW» – вынул оттуда пачку проспектов. Странно, подумал Макс. Давненько он не сталкивался с аналоговыми носителями информации. Так обычно бумажные документы называл его приятель Эдик, в противовес цифровым. Объяснял это тем, что до эпохи цифровых ЭВМ существовали аналоговые, основанные на схожести поведения электрического тока и некоторых материальных сред – газа и жидкости.
