– Обязательно напишите мне рецепт этих – как вы их назвали? – «пи-рож-ки», – с улыбкой раскланивалась фрау Шульце.
– Конечно, конечно! – щебетала Алина, прекрасно зная, что ни одна немка не станет корячиться, изготавливая экзотические блюда русской кухни. – Приходите в воскресенье на пельмени!
– Непременно!
Закрывая дверь за соседкой, Алина в который раз подумала: «Надо что-то предпринимать, сколько можно сидеть в четырех стенах, развлекая себя исключительно походами по магазинам и светскими беседами с парой разговорчивых пенсионерок, живущих по соседству?!»
Почти за два года, проведенных в Германии в качестве супруги преуспевающего бизнесмена, владельца фабрики игрушек и сети магазинов по их продаже, Маркуса Вальда, она впервые собралась в русский «Центр культуры». В общем-то, до этого времени она пыталась гасить приступы уныния в своем немецком микромире, сформировавшемся после ее первого приезда по приглашению Маркуса.
Тогда, три года назад, он сразу же ввел невесту в круг своих знакомых. Явление довольно редкое и необычное для Германии – такими многообещающими словами как «невеста» немцы просто так не бросаются, а друзьями и родственниками своих подруг (особенно иностранных) представлять не спешат.
Правда, очному знакомству предшествовало полугодичное общение по телефону и по интернету. Кстати, и познакомились они тоже на одной из интернетовских страниц «Для одиноких сердец».
Благо, у Алины проблем с немецким языком не было – она в свое время благополучно закончила факультет журналистики престижного института международных отношений. Ее отец, сотрудник МИДа времен Громыко, успел для своей любимицы устроить не только место в институте для отпрысков советской номенклатуры, но и найти ей «достойного» спутника жизни. Впрочем, основное достоинство молодого супруга составлял его высокопоставленный родитель. Алина с облегчением вздохнула, когда вслед за развалившимся Союзом «дружественных» республик распался и тяготивший ее «союз».
С новым браком она не спешила, и к моменту интернет-знакомства с Маркусом почти десять лет парила над жизнью, наслаждаясь преимуществами ничем не обремененной преуспевающей женщины. Само собой, были и романы, и романчики. Объединяло их одно – особого следа в жизни Алины они не оставляли и не мешали заниматься любимым делом.
Алина вздохнула: «Как не хватает мне сейчас суеты и бешеного ритма нашей московской редакции… Хотела спокойной обеспеченной жизни в цивилизованной стране, а вот теперь умираю от тоски… Нет, схожу все-таки в русский «культурный центр», о котором прочитала в местной немецкой газете. Наши люди умеют развлекаться и общаться».
…Серенькое здание в центре Дюссельдорфа ничем не отличалось от таких же безликих домишек, прижавшихся друг к другу, как казанские сиротки. Разве что, небольшая группка людей, собравшихся возле входа, слишком уж активно жестикулировала во время беседы.
«Наших узнаешь везде, – улыбнулась про себя Алина, и, не сверяя номер дома с адресом, записанным на листочке, уверенно начала парковаться на место отъехавшего за секунду до этого новенького «порше». – Неплохо устроились некоторые наши бывшие сограждане на «чужбине», если позволяют себе разъезжать на машинах, доступных далеко не каждому коренному жителю», – подумала она, провожая взглядом лакированного автокрасавца.
Хлопнув дверцей своего «гольфа», Алина уверенно направилась ко входу в здание. «Новый хозяин… это он купил… газета… крутой…» – расслышала она на ходу обрывки фраз. Видимо, приезд «крутого» на «порше» изрядно взбудоражил наблюдавшую публику.
В холле Алина притормозила, чтобы почитать афиши и объявления: «Оказывается, русская диаспора ведет тут активную жизнь, а я от скуки не знаю, куда себя деть! Театр-студия, музыкальные кружки, шахматы, школа искусств, аэробика – хобби на любой вкус. Надо себе что-нибудь подобрать».
Двигаясь вдоль стены с объявлениями, Алина задела какую-то стопку и еле удержалась на ногах. Стопка съехала в сторону и превратилась в веерообразную дорожку из газет. «Русские в Германии», – прочитала Алина заголовок на верхней газете.
«Вот это сюрприз! Я и не думала, что в Германии выходит газета на русском языке. Кажется, я нашла то, что мне нужно. Попробую связаться с издателем, вдруг для меня подыщется вакансия…»
* * *
Игорь Пащук катался по городу уже часа три, объезжая все торговые и культурные точки скопления русских немцев и разбрасывая пачки газет. В общем, это – не его работа. Он может ничего не делать вообще. Ведь эта газета – и не она одна – принадлежат ему.
Он – хозяин.
Он – издатель.
Он – царь и бог для двух десятков «шестерок», которых он (Он!!!) облагодетельствовал и взял к себе на работу.
Он с удовольствием проводит время в своем офисе, каждую секунду ощущая себя властителем человеческих судеб. Он раздает приказы, высказывает замечания. Он решает – казнить или миловать.
Но сегодня ему надо побыть одному хотя бы несколько часов, чтобы не отвечать на дурацкие вопросы о том, почему накануне сдачи очередного номера журнала для женщин «Лина» на работу не пришла Полина Берг, главный редактор этого журнала и очень ответственный человек.
Собственно, ответить он все равно ничего бы не смог. Ни один из телефонов Полины не отвечал, она никого заранее не предупреждала о каких-то делах или важных встречах. Да и какие дела могут быть за день до сдачи номера? Завтра вечером журнал должен быть в типографии.
С типографией Игорь уже вопрос решил, печатать будут на два дня позже, а за это время что-нибудь прояснится. Во всяком случае, «шестерки» попотеют и задержатся на работе, ничего с ними не случится! Но что же все-таки с Полиной, черт побери?!
Мысли ползли в голову непрерывно: что могло произойти после десяти вечера, когда он вместе со своей женой Инной покинул ее квартирку? Кажется, она намеревалась сразу же ложиться спать. Или нет – когда они заехали, она сидела за компьютером, значит, могла вернуться после их ухода к своему рабочему месту.
Задержались они у Полины недолго. Инна проявляла интерес к стильной и интеллектуальной Полине. В ней она видела то, чего не хватало ей самой, но очень хотелось иметь – природный шарм, эрудицию, умение расположить к себе любого собеседника. Как не крути, но за деньги этого не купишь. И упаковывая себя в вещи от Гуччи и Версаче, она оставалось все той же продавщицей, какой была до появления у них жирных банковских счетов.
Где-то в душе ей льстило, что такая женщина работает на их фирме, но в то же время она понимала, что пренебрежительного отношения к себе Полина терпеть не будет.
