«Passus est, utrum in pugna – monte solutis
Et cecidit super cherubim! Scimus autem quia bona
Iam non contendimus.
Beati erimus, ut facerent malum
Tamen Deus voluntati eius»
…………………………………………….
Hic gubernationis est fortis,
Et dare, posse in abyssum —
A digni praemio. melior est
Dominus de caelo infernus quam servus..
[D. Milton «Paradise Lost»]
***
«В страданиях ли, в борьбе ли, – горе слабым,
О падший Херувим! Но знай, к Добру
Стремиться мы не станем с этих пор.
Мы будем счастливы, творя лишь Зло
Его державной воле вопреки…»
……………………………………………………
Здесь наша власть прочна,
И мне сдаётся, даже в бездне власть —
Достойная награда. Лучше быть
Владыкой Ада, чем слугою Неба!..
[Д. Милтон «Paradise Lost»]
Меня зовут Вик Ловелл, а те три придурка на заднем сиденье моей «KARAVELLY» Чако – Чакки-Тесак, жилистый, коричневокожий, татуированный латинос – карманник и вор, который любит травить всем байки о своем напускном героизме… Брэд [или Брэдлик, Верзила], вечно патлатый трэшэр-Детина с одним стеклянным глазом и кучей дерьма заместо мозгов, – единственным занятием которого является вышибанием deng с достопочтенных граждан и Смайлз [или Смайлик] с рождения улыбающийся, очень тощий и очень шустрый наркоша, достойный лишь того, чтобы стоять на стрёме и давать опознавательные знаки. И, наконец, ваш покорный слуга – самый что ни на есть скромный, стопроцентный американский boys Викки, [или просто Вик] – предводитель всей этой грязно-мерзкой шайки-лейки… Согласен, компания не из лицеприятнейших, но выживать в этом препоганейшем мире хаоса, несправедливости и зла как-то нужно было, поэтому, не долго думая, я наспех сколотил себе банду из этих вот троих оглоедов после чего, финансовые делишки потихонечку, что называется, двинулись в гору…
Малыш Смайлик довольно профессионально отслеживал богатеньких ма и па всяких там банков, ресторанов, заправочных станций и супермаркетов, вел их до ближайшего закоулка, а там уж в дело подключался детина-Брэдлик, вкупе с Тесаком-Чако со всеми своими dolbannymi прибамбасами.
Но сейчас мои мысли были вовсе не об этом… «KARAVELLA» наша на полном ходу мчалась в ночь, рассекая светом фар клочья серого тумана, лениво выползающего на дорогу. Карманы у нас ломились от бабла, заработанного недавно, и всем нам не терпелось немножечко гульнуть и что называется, спустить пар в каком-нибудь fucking-drink баре под музыку «THE ROLLING STONES». Поэтому мы остановились на краю какого-то захолустья, прямо перед придорожным kemping с сияющим названием «Хромая Лошадь». Рядом стояло с десятка два пришвартованных стареньких авто с местными номерами, и ни одной полицейской тачки, что весьма радовало нас и ободряло, т.к. встреча с копами в этот чудный осенний вечер абсолютно не входила в наши планы.
Итак, мы вчетвером сидим за одним из столиков этого задрипанного, забытого богом бунгало, пьем beer, заказываем visk, с животным наслаждением лицезрея пышногрудую, полуголую блондиночку крутящуюся на месте… Около стойки на вертящихся стульчаках сидят еще три герлы с ярко накрашенными кукольными фэйсами и цветастыми париками. —а-ля-Барби!.. Все герлы прикинуты что надо – в красно-сине-зеленых блестящих платьицах с глубоким вырезом декольте почти до самых колен и такими же разноцветно-блестящими туфельками на высоком каблуке. Куколки лукаво оглядывались по сторонам, не отрывая со́ски с коктейлем от своих широко размалеванных алых губок, подмигивали друг дружке длиннющими наклеенными ресницами и весело улыбались.
Вокруг также теснилось множество кантри-мэнов в потертых джинсах и огромных ковбойских шляпах на головах. Все они пили, курили, смеялись играя в карты за соседними столиками, периодически разражаясь громкими нецензурными ругательствами. А из динамиков стереоустройства шквалом нёсся всякий эстрадный кал типа «HELLO» или «YES»…
Через пять минут я чувствую, как скрытый в пиве вискарь начинает покалывать своими градусами где-то между ног. Все-таки пиво вперемешку с visk давали о себе знать. Бешено вскакиваю и ору: «Ай-да-вон-к-тем-трем-лошадкам, есть шанс проехаться по стычке… Все равно ведь Смайлику этого не обязательно… Пусть сидит тут, пузыри пускает…»
Но фрэнды, сидевшие рядом со мной, и сами были уже в полном отъезде, глаза остекленевшие, рожи тупые… а Смайлик, так тот еще дополнительно и вмазаться успел, сидит и какую-то мурню сам себе под нос бубнит… Да-а-а! Смайлик был уже в поряде, вышел, что называется, За Пределы, а я знал, что это такое, сам не раз пробовал, как и всё прочее из коллекции. Но теперь мне хотелось лишь одного… Сделать по-быстрому шпилль-вилль с одной из красоток и дёру…
С этит мыслями я подъехал к стойке бара, где нахохлились расфуфыренные герлы, и промямлив что-то вроде:
– Хэлло, литл, Бэби! – лучезарно им улыбнулся…
– О-о-о! Кто это к нам пожаловал?! – промямлила первая из них, широко выпятив груди перед собой.
– Кто у тебя на прихвате, папик? – спросила вторая.
– А мани у тебя есть? – тут же нашлась третья, озаряя меня с ног до головы и все дружно захихикали, вихляя детскими попками в такт музыке.
А я в ответ:
– Дядя добрый, дядя накормит! Может, прогуляемся?..
При этих словах все трое принялись хихикать, вопросительно поглядывая в сторону лысого толстяка, притаившегося в дальнем углу забегаловки.
– Беру всех троих. – Тут же взял я быка за рога, и с этими словами выгреб из заднего кармана несколько смятых стодолларовых купюр и плюхнул их на прилавок.
– Икскьюз ми, сэр, – услышал я за спиной гнусавый противный голос, – эти девочки на сегодня заняты. Так что вам не обломится…
Это был тот самый лысый, толстый карлик с красными пятнами на брыластой роже и налитыми кровью глазами. Стоя передо мной в деловой позе он демонстративно вертел в руке ключ-брелок и пузырил жевачку из своего поганого вонючего рта. Костюм его, распространявший слабый запашок педерастии, был, однако, шикарный и очень даже моднющий.
И тут случилось непредвиденное… Под оглушительный грохот музыки я вдруг почувствовал, что вот-вот меня вытошнит. По телу пошли мурашки, в ушах и голове зазвенело медным колоколом, во рту образовался кал и сухость, и все члены мои охватила страшнейшая судорога… Было ли это вследствие внешнего вида этого карликового уродца, или запаха его голубых духов, который он распространял вокруг себя, я определить не мог, потому как в ту же секунду в животе у меня что-то громко буркнуло, хрюкнуло и с плеском вырвалось наружу накрыв стоящего передо мной толстяка жидкими помоями недопереваренной пищи, пива, виски, и еще чёрт-знает-чего…
