Половина восьмого утра. Синяя морозная прозрачность за окном. Рассвет в минус двадцать семь. Под двумя одеялами так тепло, так тепло. Рядом сопит Кирилл. В своей комнате спит сын Данила.
Как же хорошо, когда дома все хорошо…
На тумбочке зазвонил телефон. Пришлось высунуть руку в холодный воздух.
– Алло, – обреченно вздохнула я в трубку.
– Дети, в школу собирайтесь, петушок давно пропел, – хрипло сообщил братец.
При мысли, что придется вставать и топать по вымерзшему за ночь дому, захотелось натянуть одеяло на голову и не шевелиться до апреля. Но от брата под одеялом не спрячешься.
– Кукареку, Толик. Ты уже встал или сначала решил заморозить мне настроение?
– Маня, – Толик откашлялся, – я уже в магазине. Хмырь, что живет за кемпингом, в особняке, замерз. Позвонил в шесть утра, попросил «за ради Бога» пять штук обогревателей. У него ребенок маленький, я и встал.
– Гуманист. От меня что надо?
Лежащий рядом Кирилл проворчал что-то насчет нашего с братом трудоголизма. Я плотнее закуталась в одеяло и слушала Толика.
– Машка, обогревателей осталось десять штук, автомобильных аккумуляторов пять, а электропледов и грелок для ног по две штуки.
Мой внутренний оранжевый голос, отвечающий за финансовые операции и сохранение здравого смысла, завопил: «Подъем! Кассовый аппарат зовет!»
– Встаю, – мрачно сказала я.
– Кстати, печь я затопил, так что скоро и до второго этажа тепло дойдет.
– Спасибо, Толик! Вот за это мое тебе искреннее сестринское спасибо!
– Да ладно тебе, говорунья.
Я положила трубку и высунула ногу из-под одеяла. Нога оказалась в шерстяном носке. О! Я все-таки люблю себя.
«А наплюй на все. Верни ногу в теплое гнездышко, протяни руку и достань из тумбочки початую бутылку сладкого ликера. Пусть магазин подождет», – загундел болотный голос, отвечающий за мои удовольствия и лень. У меня еще есть внутренний голубенький голосок – сентиментальный, интуитивный, жалостливый, но он самый тихий и выступает реже других.
Здравый оранжевый голос напомнил о некоторых подвижках в моем организме, при которых пить ничего крепче кваса не рекомендуется, и сначала правая, а затем и левая ноги нащупали на полу тапочки-арбузики, зелено-полосатые, с красными ушками.
Встав, я нагнулась к Кириллу и поцеловала в плечо. Кирилл прогудел: «Не тормоши, я еще сплю» – и плотнее укутался в одеяло.
На туалет-ванную-завтрак ушел час, и я с чистой совестью, что никого не разбужу в девять утра, начала обзванивать поставщиков.
Усевшись за кухонным столом на первом этаже, я посматривала на синий рассвет за окном, подсвеченный фонарем, на сосны и заснеженные деревья. На улице, в прямом смысле этого слова, трещал мороз. Я с ужасом представила, что выходить из дома все-таки придется.
Налив пол-литра горячего сладкого чая с тремя дольками лимона, я раскрыла толстенную записную книжку. Пришлось сделать одиннадцать звонков, узнавая наличие нужных товаров на складе.
Как всегда, самые низкие цены оказались не в соседнем Осташкове или в более дальней Твери, а в Москве.
Я могла заказать товар по каталогу, но тогда товар придет только через три-четыре дня, а нам, как всегда в торговле, нужно сейчас и немедленно. Но главное, у меня в последнюю неделю было такое странное состояние, которое я не испытывала уже много месяцев. Скукота!
Торговля в нашем с братом собственном магазине шла хорошо, хотя зима и не сезон для хозяйственного магазина.
Наш хозяйственный магазин не пришлось закрывать, а вот все мелкие магазинчики и торговые палатки «вымерзли», когда температура упала до минус тридцати двух. В этом году в России перекрыты рекорды не по разовым низким температурам, которые бывают каждый год, а по их продолжительности. Поэтому в магазине ежедневный аншлаг отопительных приборов. От керосинок и масляных калориферов до электрогрелок и кварцевых ламп.
На личном фронте тоже тишь да благодать – Кирилл рисовал зимние пейзажи из окна моего теплого дома, иногда помогал по хозяйству и частенько оставался на ночь.
Окончательно ко мне он пока не переехал, отговаривался тем, что после свадьбы еще наживется.
Мой пятилетний сын Данила потихоньку готовился к школе и активно дрессировал ризеншнауцера Ривза.
То есть дома поселилась стабильность, а в магазине провисли заработанные деньги. Значит, появилось время и возможность съездить в столицу, пощупать новый товар и купить всем подарки к нашей с Кириллом свадьбе. Развлечься.
Взвесив «за» и «против», я не стала будить Кирилла и просить поехать со мной. Он вчера весь вечер сидел перед телевизором и грелся двумя одеялами – снаружи и сорокаградусными напитками – внутрь. Короче говоря, не боец. Будет жаловаться весь день, что ему скучно и холодно.
Уже одевшись, я поднялась на второй этаж. В нашей спальне поцеловала сонного Кирилла, в детской – Данилу и черного Ривза.
При выезде из поселка зашла в магазин.
Брат неспешно ходил по торговому залу, сверяя по накладным наличие товара.
– Толик, – я встала перед прилавком. – Не забудь закупить продукты, холодильник пустой. И проследи, чтобы Данила съел суп.
– Какой суп? – Толик сонно посмотрел на меня.
– Который ты сваришь. На Кирилла надежда маленькая. И вообще, Данила не его сын, а мой, и твой племянник, между прочим. Пока будешь суетиться по хозяйству, поставишь моего красавчика за прилавок. Товара все равно мало, справится.
– Машка, заканчивай дурью маяться, – брат кинул бумаги на прилавок. – Давай наймем домохозяйку, на хрен мне по дому с половой тряпкой шариться и у плиты стоять.
– Толя… – Зубы мои свело от недовольства. Терпеть не могу тратить кровные денежки на неоправданные расходы. – Я подумаю.
Сев в машину, я наметила себе маршрут – Митинский радиорынок, китайский ресторан «Шелковый путь» и магазин «Москва» – все четыре этажа.
Длинная полупустая дорога всегда вызывает у меня ощущение будущего приключения. Как подготовка к Новому году и ожидание перемен к лучшему… У некоторых людей ожидания сбываются. Например, у меня. Хотя…
Гоня свой «Лексус» между заснеженных деревьев леса, сквозь деревушки и города, я уговаривала себя угомонить непонятно откуда появившееся чувство тревоги.
У меня в жизни практически все сформировалось. Работа, о которой я мечтала, обожаемый ребенок, отличные родители, хороший дом, братец-умница и красавец-любовник, обреченный через месяц стать мужем. «Благодари Бога и не суетись», – «строил» меня оранжевый голос. И только тонкий червячок – «так хорошо долго не бывает» – точил душу.
И еще я корила себя за то, что решила поставить Кирилла за прилавок. Узнав об этом, все наши местные девицы не поленятся и припрутся в магазин поболтать с ним, попозировать для набросков. И каждая не забудет ему напомнить, что я, его будущая жена, на пять лет старше его, и намекнуть, что я его купила.
