Как же я не люблю летать! С трудом переношу в самолете даже час, не говоря уже о более длительных перелетах. Я невольно напрягаюсь от любого подозрительного стука в салоне, а при попадании в зону турбулентности у меня перед глазами проносятся страшные картины авиакатастроф. Хотя мне ли не знать, что самолет куда более безопасный вид транспорта, чем машина.
Терпеть не могу аэропорты с их суетливыми пассажирами, длинными очередями и муторными досмотрами. Меня раздражают неторопливые сотрудники регистрации и пограничного контроля, строго выглядывающие из-за своих стоек. Но больше всего меня выводит из себя томительное ожидание посадки в самолет! Стоит ли приезжать в аэропорт на два часа раньше, чтобы потом бесцельно слоняться по зоне вылета, не зная, что хуже: напиться в баре паршивым виски или томиться у гейта в нервозной компании других вылетающих.
Правильнее сказать, я ненавижу летать, как ненавижу всю эту популярную романтику авиапутешествий.
Я обожаю аэропорт и царящую здесь атмосферу предстоящего полета и волнительных перемен. Мне нравятся светлая и просторная зона вылета, строгие ряды стоек регистрации, серо-белая гамма интерьера и мелькающие разноцветные буквы на информационном табло. Торопливые пассажиры, непрекращающийся гомон их голосов, обрывки иностранной речи и даже особый, непередаваемый запах аэропорта… Все здесь говорит о том, что жизнь кипит и не замирает ни на минуту.
А еще меня завораживают самолеты, способные перенестись на тысячи километров, прочь от ненужных воспоминаний и неверных решений…
Аэропорт – единственное место, откуда можно сбежать на край света! Улететь от своих проблем, мыслей, неразделенной любви, скуки, работы, навязчивых поклонников, семьи, рутины… Однако еще ни у кого не получилось сбежать от самого себя.
Март, 2019
Международный аэропорт Пулково
г. Санкт-Петербург
Я допила кофе и взглянула на часы в центре зала – пора идти. Через десять минут начнется регистрация на вечерний рейс в Москву, а мне нужно успеть добраться до стойки. Пулково и не такой огромный, как аэропорты в зарубежных мегаполисах, но быстро дойти из одного конца здания в другой не получится. Ловко маневрируя между пассажирами, я поспешила в зону вылета, к регистрационной стойке номер сто четырнадцать – моему рабочему месту на ближайшие несколько часов.
По складу характера я домосед, а вовсе не путешественник. Но моя жизнь сложилась таким образом, что я был вынужден много летать, накапливая бонусные мили, аэрофобию и усталость. В молодости я мотался на музыкальные конкурсы по России, потом начались почти еженедельные поездки во Францию, затем временное затишье, и вот опять…
Сегодня я приехал в аэропорт Пулково с несвойственной мне надеждой на перемены. Осталось только пережить несколько утомительных часов перелета в Вену с пересадкой в Москве, и все мои проблемы останутся в далеком, хмуром Питере.
Меня ждёт интересная работа в Венском театре в коллективе симфонического оркестра. И главное, Вена находится за две тысячи километров от Петербурга. Может, у меня получится сбежать от всех ненужных воспоминаний и неверных решений?
Я остановился перед информационным табло в центре зала и нашел свой рейс: вылет в Москву по расписанию, в девятнадцать тридцать, стойки сто тринадцать и сто четырнадцать. До окончания регистрации остается всего двадцать минут, и мне следует поторопиться.
Я подошла к назначенной мне стойке, перед которой уже выстроилась очередь пассажиров. Обойдя «змейку», устроилась за столом, включила монитор, вошла под своим паролем в систему и, пока загружалась программа, посмотрела по сторонам.
На регулярный рейс до Москвы выделили всего две регистрационные стойки экономкласса: мою и соседнюю справа. За ней, в полуметре от меня, уже сидела моя коллега, совсем молодая девушка Диана, и я ей приветливо кивнула. Она новенькая, после обучения проработала здесь только пару недель.
Вчера я стояла с ней на переполненном рейсе в Сочи, и это оказалось очень не просто! Диана плохо знала программу, терялась, пугалась пассажиров и постоянно просила меня о помощи даже в элементарных ситуациях. Я же проработала в аэропорту четыре месяца, а это приличный срок по местным меркам, и его выдерживает не каждый. Многие девушки не справлялись с напряженным ритмом и увольнялись уже через неделю, а то и раньше.
Над стойками загорелись электронные табло с данными рейса, и очередь пассажиров, разделившись на два «ручейка», медленно потекла к нам. Все по отработанной схеме: вежливо поздороваться, взять паспорт, сверить данные, взвесить багаж, распечатать талон и бирку, пожелать счастливого полета. И так сто, двести раз подряд…
Трудно представить, скольких пассажиров я отправила в полет за всё время. Множество судеб, историй, разочарований и предвкушений мелькали передо мной каждые две-три минуты.
До закрытия регистрации оставалось совсем немного, очередь закончилась. Мне было нечем заняться, и я посмотрела на Диану в надежде поболтать с ней оставшееся время. Но перед ее стойкой стоял пассажир, а она склонилась к монитору, внимательно изучая данные. Даже странно, за полтора часа она ни разу не обратилась ко мне за помощью. Может, не все так безнадежно, и она начинает втягиваться?
Но тут Диана повернулась ко мне и с паникой в голосе попросила:
– Помоги, пожалуйста!
Я подошел к назначенным стойкам регистрации и остановился перед ближайшей свободной. Из-за нее выглянула совсем юная сотрудница, милая девушка с испуганным взглядом, и я обреченно осознал, что регистрация будет долгой.
Мне же хотелось поскорее оказаться в самолете с выключенными телефонами и на недоступной высоте. Я чувствовал, что сегодня произойдет то, чего я ждал и боялся все время. Ведь ровно год назад, двадцать четвертого марта…
Я прогнал неприятные воспоминания. Вынул наушник, поздоровался с регистратором и протянул ей свой паспорт. Она сверила меня с фотографией и спросила:
– Регистрировались онлайн?
Я кивнул, и тут мой внутренний карман пальто задрожал от вибрации телефона. Сердце неприятно екнуло, я недовольно поморщился. Достал ненавистный телефон – старую модель «Нокии» с маленьким черно-белым экраном и стертыми от времени цифрами.
– Запрещенные к перевозке вещества в ручной клади есть? Жидкости объемом более ста миллилитров?
– Нет, – я не слушал, что меня спрашивают. Сейчас меня волновало другое. Нажал на пару продавленных кнопок – разблокировал телефон, на экране высветилось уведомление о новом сообщении. Быстро прочитал текст с незнакомого номера: «Только сегодня. Акция до 23.00! Все роллы «Филармония» по 99 рублей!»
Чертова рассылка! Я вздохнул, но телефон не убрал, с раздражением зажал в руке, готовый раздавить его хлипкий корпус. За весь прошедший год он превратил меня в жуткого невротика! Я не расставался с ним ни на минуту, каждый раз вздрагивая от нового входящего сообщения. Как же мне хотелось выбросить телефон в ближайшую урну и забыть весь этот кошмар. Но я не мог.
