Их атаковали неожиданно.
Над головами замолотили звонки, замерцали аварийные светильники, а из блестящего медного раструба громкоговорителя раздался голос вахтенного офицера:
– Боевая тревога! Боевая тревога! Всем занять свои посты! Машинное отделение, полный вперёд! Сбросить носовой балласт! Каждая третья ячейка, быстро!
Мэрруон подскочил от неожиданности так, что врезался макушкой в открытую крышку бункера правого двигателя. Зубы клацнули, в голове загудело.
От поста управления донёсся новый звонок. Стрелка на машинном телеграфе дрогнула и перепрыгнула в сектор «Полный ход». Дежурный механик среагировал мгновенно – ухватился за полированные рукояти управления обеими турбинами и перевёл их вперёд, подтверждая полученный приказ.
– Мэрр, Эрри, дуйте в носовой балластный отсек! – заорал механик, оглядываясь через плечо. – Каждая третья ячейка, вы слышали!
Мэрруон захлопнул крышку бункера, руки тряслись. Потом понёсся вперёд, в направлении носа корабля, мимо укрытой кожухом турбины, которая всё повышала тон своего гудения, раскручивая обороты.
Он догнал Эрри у самого люка из машинного отделения. Та оглянулась на бегу:
– Шевелись, Мэрр! Не отставай!
Её каблуки загрохотали по решётчатым мосткам в глубине корабля. Русая косичка прыгала между лопатками на вытертой коже рабочей куртки.
Имперский Воздушный флот охотно брал на службу эльфиек. По одной простой причине – они были лёгкими. Значительно легче эльфов. Правда, и значительно слабее тоже. Поэтому ворочать балластные мешки с песком дежурный механик отправил их вместе. Мужчину и женщину.
Ради баланса.
Они бежали к носовому отсеку, а над их головами из всех раструбов громкоговорителей гремел металлом голос командира корабля, капитана первого класса Телленхард:
– Экипаж «Императрицы Эрраниэль»! К нам направляется стая каких-то летающих хреновин. Не иначе, это новое изобретение тех проклятых гоблинских ублюдков, до которых ещё не дотянулся сверкающий меч Империи. Эти летучие крысы слишком малы, чтобы причинить нам ущерб, ведь мы – линейный дирижабль. Мы просто поднимемся вверх и оторвёмся от идиотов, которые осмелятся сунуться вслед за нами. Быть готовыми к бою! Всем твёрдо стоять на постах и выполнять свои обязанности! И не ссать! Вперёд, Империя! В бой, «Императрица»!
По переговорным трубкам пронеслось эхо разноголосого согласного рёва.
«Да уж, капитан. Умеете вы ввернуть нужное слово».
Они влетели в носовой отсек. Здесь стоял полумрак, сквозь небольшие иллюминаторы проникало совсем немного света.
– Аварийные фалы! Быстрей! – выкрикнула Эрри, хватая ртом воздух. Беготня на такой высоте не прошла даром.
Он выдернул из настенных креплений два плетёных троса с карабинами на концах, перебросил один ей, второй защёлкнул на стальном кольце собственного рабочего пояса.
– Готова? Открываем!
Они завертели рукояти приводов. Палуба посреди отсека лопнула ровной линией, щель начала стремительно расширяться, створки с гудением от набегающего воздуха пошли вниз, внутрь ворвался ветер, набросился на одежду и волосы.
Тогда они их и увидели.
Снизу, от земли, раскрашенной широкими мазками в осенние цвета, к ним поднимался рой странных летательных аппаратов. Верхние большие воздушные винты вращались так быстро, что сливались в серебристые полупрозрачные диски. Передние пропеллеры, тянущие машинки за собой, были значительно меньше.
«Кажется, я знаю, что это, – подумал Мэрруон. – Гироплан. Вроде бы так эта штука зовётся».
– Вот заразы! – Эрри сплюнула вниз, в открытый люк. Глянула на него. Лицо у неё было перекошено нехорошей гримасой, в которой смешивались страх и отвращение. Словно заметила, что к её ноге подбирается мерзкое насекомое.
– Давай, Мэрр! – она старалась перекричать свист ветра. – Оторвёмся от этих ублюдков!
Он кивнул.
– Каждый третий, помнишь? Давай, ты с левого борта, я с правого. Начали!
Балластные мешки с песком крепились двумя застёжками. Одна на ремне, что охватывал его сбоку и прижимал к борту, вторая замыкала петлю, в которой мешок висел.
«Раз замок, два замок».
Первый куль с песком скользнул вниз по жёлобу, подпрыгнул на узкой дорожке палубы, оставшейся вдоль пропасти люка, и кувыркнулся в бездну. С другой стороны вслед за ним ухнул ещё один, сброшенный Эрри.
«Каждый третий, раз, два, три. Раз замок, два замок. Раз, два, три. Раз замок, два…».
Примерно на середине отсека он услышал, как Эрри за его спиной ругается самыми страшными словами. Он быстро оглянулся, но к счастью, она не оступилась и не грохнулась в люк, чтобы повиснуть под носом дирижабля на страховочном тросе. Нет, она стояла на палубе, вцепившись левой рукой в ремень очередного мешка с песком, а правой указывала вниз и ругалась так, что кровь стыла. Будто хотела руганью отогнать что-то, подбиравшееся к ним снизу.
Мэрруон выглянул в люк. Чуть сбоку к ним поднимался гироплан, его двигатель трещал, как сумасшедший, нос был задран вверх, пропеллер вращался с бешеной скоростью. За прозрачным колпаком кабины виднелся пилот в кожаном шлеме и очках-консервах. Под очками вперёд торчал длинный острый нос.
Гоблин.
– Сучьи выродки, ублюдки, чудовища! – Эрри почти срывалась на визг. – Жаль, мы не принялись за вас раньше!
Она рванула ремень и столкнула мешок вниз, слепо надеясь каким-то чудом попасть в приближающегося летуна. Бесполезно, естественно. И тут Мэрруон заметил, что по бокам гироплана торчат длинные штанги, выходящие за пределы большого несущего винта. На их концах были продолговатые ребристые коробки, направленные передними гранями в их сторону. В этих гранях виднелось множество отверстий, так что они походили на пчелиные соты.
– Эрри! – Он заорал во всё горло, сложив ладони рупором. – Эрри, надо шевелиться! Нужно сбросить балласт и доложить на мостик! Слышишь?
Та подняла голову. Кивнула. Повернулась к ряду мешков с песком. Он тоже.
«Раз, два, три. Раз замок, два замок».
Всё вокруг загрохотало, как будто снизу через открытый люк в отсек влетел крупный град. Чего, конечно, быть просто не могло. Ведь град не умеет лететь вверх. Или…
Мэрруон оглянулся.
Весь отсек пестрел рваными дырами. В бортах, в палубе, в опущенных вниз створках люка. По другую сторону от него, на том краю ветреной бездны стояла Эрри, вцепившись в шею. Сквозь пальцы хлестала потоком кровь, заливая руки, вытертую овчину воротника рабочей куртки, грудь, живот.
Ещё меж пальцев торчало хвостовое оперение железной стрелы. Стрела пробила ей гортань и вошла почти вертикально вверх, вглубь черепа.
