Часть 1. Зови меня Волком
1
На рассвете в Оружейную слободу вошли четверо. Крупный, справно одетый богатырь с бородой-лопатой, походил на могучего медведя, вставшего на задние лапы. Справа от него шёл тщедущный сутулый мужичок в оборванном зелено-сером тряпье, больше напоминающий петуха-переростка, чем человека. Следом нескладно наигрывая на гуслях, шагал юродивый: глаза его смотрели в разные стороны, а нос был перебит на бок. И шагов на пять отставал высокий молодой парень, ничем особо не приметный, кроме длинных волос, собранных в тугой низкий хвост.
– Долго ль ещё? – спросил богатыря тщедушный мужичок.
Даже голос у него было по-птичьи тонкий.
– Не боись, не промахнёмся, – ответил юродивый.
Богатырь указал на старый дом в конце улицы:
– Бык сказал, последний дом.
Утренняя прохлада ещё ложилась росой на траву и дорожную пыль. Донья развешенных на заборах горшков поблёскивали испариной. Солнце уже поднялось над горной грядой, роняя длинные тени деревьев на дома и улочки. Возле мастерских сидели ребята, очиняя перья и натачивая стрелы. Они, зевая, поглядывали на бредущую по улице шайку.
– Шибко много внимания, – процедил сквозь зубы длинноволосый.
– Ой ли! – отмахнулся юродивый, – скоро столько гостей в Грату съедутся, что о нас никто и не вспомнит.
А вот тощий был согласен с длинноволосым, он склонил голову на бок и проворчал:
– И далась ему эта слобода. Не проще ли в лесу ночевать?
– Кому и проще, – ответил богатырь. – Не все обучены на деревьях спать.
– Так я и научить могу.
– И где же ты дерево сыщешь, чтоб Инга выдержало? – заржал юродивый.
– Заткнись, Косой, – беззлобно отмахнулся богатырь. – А тебе, Птах, коли угодно, завсегда можешь в лес идти.
– А вот и Бык нас поджидает, – объявил Косой.
У ворот крайнего дома их встречал коренастый мужик, не меньше аршина в плечах. Возле него стояла длинная худая баба, сутулая, словно коромысло. Лицо её было измучено-уставшим, с огромными мешками под глазами.
– Вы что ли, к празднику?
– Они-они, – кивнул Бык. – Что же? Пустишь на постой?
– Пустить-то пущу, – прижала кулак к впалой груди баба, – только, чтоб не чудили тут! Соседей не обижать, да дом мне подлатать надобно! А то уж десяток лет, как Лерусь мой почил.
Бык выставил вперёд ладонь:
– Эт как сговорились! Ты нам постой, а уж за нами дело не станет.
– Но вы, в сарай, – грозно указала хозяйка. – Сами его себе и подготовите.
– Благодарю, хозяйка, – кивнул Инг.
– Как звать-то тебя? – заинтересовалась она.
– Ингом. А тебя по мужу?
– По мужу, – согласилась хозяйка, – Леруськой и зови, коль надо. А эти? – она указала на стоящих за Ингом приятелей.
– Косой, Птах и Щенок, – махнул рукой Бык.
Баба растерялась и невнятно повторила:
– Косой, Птах… А имена-то есть? Обычные. А то как-то негоже хороших людей псами да птицами…
– На что они нам, – засмеялся Косой, но тут же смолк, под тяжёлым взглядом Быка.
– Меня Волком зови, – ответил длинноволосый.
– А имя-то есть? – не унималась баба.
– Это имя, – бросил Волк.
Бык уже увёл компанию за ворота. Среди чисто прибранного двора, точно калека, покосившийся сарай опирался на тонкие жерди. Внутри он оказался тесноват для такой большой компании, но всё не лес да поле. Волк огляделся: темноту разрезали полоски света, сочащиеся просачивающиеся из щелей.
– Что же? Будь, как дома? – тонко засмеялся Птах.
– Подлатать бы тут, конечно, но жить можно, – хохотнул Косой. – Да, глядишь, нам и ненадолго. Что скажешь, Щенок? Отличные хоромы?
– Пойдёт, – согласился Волк и бросил свой мешок в самый тёмный угол.
Косой выхаживал вдоль стен, громко рассуждая:
– Эх! А видали, как баба-то на Инга заглядывалась? А? Того и гляди, наш бравый дружинник у Быка бабёнку уведёт! – он дошёл до тёмного угла, пнул мешок на середину сарая, и уселся на пол.
– Ша! – рявкнул Бык, – Не разводить тут! Мы теперь приличные люди. Не на дороге. Так что, изволь свои замашки да разговорчики о непотребствах оставить там, – он махнул на улицу. – Теперь другая жизнь и повадки другие. Здесь и задания интересней будут, и плата крупнее, если выучитесь себя подать… и на реку извольте ходить почаще, а то боярам дурно, ежели от нашего брата дух идёт. Воняет им. Всё ясно?
– А что? Четыре раза в месяц баня – это редко? – удивился Косой.
– Ещё в реке искупаешься, между баней и будешь молодцом.
– Мы теперь на бояр работаем? – спросил Волк.
– Кто заплатит, на того и работаем. Ничего не меняется, – отрезал Бык.
– Но в город-то мы не огороды копать пришли, – усмехнулся Инг.
Инг был одним из самых старых в банде, даже Бык, почитая годы, звал его по имени.
– Да чтоб вас! – плюнул Волк.
– А ты думал, мы за бабами в Грату идём, Щенок? – усмехнулся Бык. – Слишком мало ты на дороге зимовал, чтоб понять, чего стоит эта кормушка, оттого и нос воротишь.
Волк махнул рукой:
– А-а! Будь по-вашему. Глядишь, начнут, как псы, друг другу глотки рвать да заказывать. Такую работёнку я бы с радостью принял.
– Щенок! – во двор выбежал Бык, – Где он?
– Там, – махнул в сторону коровника Косой, пристраиваясь у крыльца.
– Кому говорено, не ссать с крыльца! – вспылил Бык. – Мы же теперь под знать играем!
– Так я и не с крыльца, – обиженно отошёл Косой. – А что, мне до леса бежать?
– Хоть бы к дереву отошёл! – толкая его в сторону яблони, бранился Бык.
– Хорошо-хорошо, – в развалку зашагал к саду Косой. – Скажи-ка лучше, что по работе? Есть интересное?
– Вот сейчас яблоню пометишь, и узнаешь.
– Влаксан, мать твою! Где ты? – орал Бык, – Иди в избу, разговор есть!
Все уже собрались у стола за печью, ждали только Косого и Волка. Крупной работы не было давно, и деньги подходили к концу, так что приходилось перебиваться мелким наймом: кому огород вскопать, кому баню положить… Новое задание было очень кстати.
– Что ты там разнежился, Щенок? – прошипел Птах.
– Ша! – стукнул по столу Бык. – Не до выяснений. Тут работёнка подвернулась. Коли хорошо сделаем, надолго заживём.
– И что же, мы сегодня ужинаем? – поднял бровь Инг.
– Даже выпиваем, – Бык бросил на стол звенящий кошель. – Щенок, как по тебе заказ!
– Неужто бабу надо окучить? – по-птичьи тонко захихикал Птах.
В сравнении с Косым и Птахом, Волк выглядел завидным женихом: молод, статно сложен, немного долговяз, но крепок. Слишком худое лицо портил горбатый длинный нос и рваное ухо, но девок привлекали ярко-карие глаза и светлые волосы, чем грешно было не пользоваться. Этого ему и не могли простить приятели.
– Я ничего не пропустил? – поправляясь, вошёл в комнату Косой.
– Нет, – невозмутимо ответил Бык и вернулся к разговору, – Щенок, помнишь, тебе князь четверть плетей назначил?
– Забудешь тут. До сих пор спина исполосована, словно ремней нарезали.
– Есть возможность поквитаться.
