ГЛАВА 1
[Дети до 16 лет обязаны передвигаться по улице только в сопровождении взрослого.]
[После шести часов вечера дети должны находиться дома!]
[После восьми часов вечера окна в домах должны быть закрыты!]
[С восьми часов вечера до шести утра – комендантский час. Все жители, за исключением народной дружины, должны находиться в своих домах.]
[Жителям ЗАПРЕЩЕНО выходить за пределы деревни!]
{[Общественный совет Z]}
Я прочитала памятку, которую мне только что дал садовник. Прочитала, скомкала и выбросила.
Сколько можно нас пугать? Я уверена, что ничего страшного не происходит. Просто члены общественного совета хотят казаться полезными, вот и пишут всякие памятки, нагнетают и без того мрачную атмосферу. А что им еще остается делать?
В деревне полно проблем – в школе не хватает учителей, единственный магазин закрылся, безработица растет. И наши власти пока не могут решить эти проблемы. Общественный совет понимает, что полностью беспомощен, вот и решил придумать себе хоть какое-то занятие – выдумал зверя. Якобы ночью из леса приходит некое животное и охотится в нашей деревне.
Но где жертвы? Ладно, задавили пару куриц, и что? Задушить курочек могла обыкновенная лиса.
Правда, отец говорит, что жертвы есть и среди людей, но общественный совет скрывает правду, чтобы не сеять панику среди населения. Поэтому все, что знают простые жители, – на каком-то дворе задавили куриц. Ой-ой, как страшно!
— Я ухожу гулять! – сказала я садовнику, и направилась к калитке, но тот бросился мне наперерез.
— Как, гулять? Одна? – забеспокоился садовник. – Ведь в памятке написано, что детей до шестнадцати лет должны сопровождать взрослые!
— Мне вчера исполнилось семнадцать, — напомнила я и попыталась обойти обслугу. – И вообще! Неужели ты веришь во всю эту чушь со зверем?
— Но зверь правда существует! – воскликнул садовник. – Наталья, поверь мне, на улице небезопасно.
— С чего ты взял? Что случилось? Кто пострадал? А никто не пострадал! Совет просто разводит панику, — я нахмурилась, глядя, как садовник упорно загораживает мне выход на улицу.
— Есть жертвы, — шепотом сказал садовник. – Но это не для женских ушей.
— Что за глупости! – рассердилась я. – О жертвах не рассказывают только по той причине, что жертв нет! Я не верю в басни о кровожадном звере. Я хочу гулять. Уйди с дороги!
— Наталья, ты останешься дома, — раздался властный голос моего отца.
Папа вышел на крыльцо. Садовник облегченно вздохнул и наконец-то отошел от калитки.
Отец потер виски. Его руки, как всегда, были в чернилах. Наверняка, опять полдня занимался документацией в своем кабинете. Повезло папочке! Пока большая часть населения трудится на полях, в кузнице, он что-то пишет, составляет какие-то планы и графики и считает это работой.
Нет, я не жалуюсь. Мне нравится быть дочкой старосты. Но меня раздражает отцовская спесь. Просто я люблю справедливость. Я считаю, что человек, засеивающий поле пшеницей, делает больше, чем мой вечно что-то пишущий отец.
Нашей семье просто повезло. Каким-то чудом двадцать лет назад отец попал в небольшие начальники, потом стал старостой. Это не супер результат. Самый мелкий городской чиновник живет лучше деревенского старосты. Так что папочке есть куда расти – продвигаться в городское управление. Уверена, он ни перед чем не остановится.
— Наташа, ты будешь сидеть дома до тех пор, пока не убьют зверя,— безапелляционно заявил отец. – Захочешь подышать свежим воздухом – посидишь на скамеечке во дворе.
— Пап, ты серьезно? – я задохнулась от возмущения. – А если, зверя не поймают? Я не собираюсь все лето просидеть во дворе!
— Это не обсуждается, — отрезал отец и обратился к нашему садовнику: — Запри калитку. И спусти собак с цепи.
— Конечно, — кивнул садовник и пошел выполнять поручение.
— Пап, скажи, что такого проис… — начала я, но отец оборвал меня на полуслове.
— Иди к себе в комнату!
— Пап, я имею право знать!
— Не суй нос не в свои дела, — холодно ответил отец. – И радуйся, что у тебя есть крепкий дом, в котором можно спокойно спать. Сегодня ночью многие этому будут завидовать.
— Да что случилось? – снова спросила я, но отец ушел, не сказав ни слова. Он никогда не считался со мной.
Возможно, сейчас я скажу ужасную вещь, но… Я не уверена, что люблю своего отца. И я убеждена, что отец меня не любит.
Ждать больше нечего, и мне пришлось вернуться в комнату.
— Что, не успела сбежать? – ехидно поинтересовалась Лера. – Не получилось стать самой крутой?
Эта противная остроносая девушка – моя старшая сестра. Если я когда-нибудь рожу дочь, то воспитаю ее так, чтобы она ни в коем случае не походила на Лерку. Более вредной и несносной девушки я не знаю!
— Зато ты с радостью спрячешься дома. Тебе все равно некуда идти. Тебя ведь никто не ждет, — ответила я.
Лера надулась. Мою сестру правда никто не любит. Я, конечно, тоже не могу похвастаться народным обожанием. Все-таки мы самая богатая семья в деревне, а богатых нигде не любят. Но у меня все же есть парочка друзей, а вот Леру жители деревни на дух не переносят. Да я сама еле ее выношу! Она слишком задирает свой длинный острый нос.
— А ты сбеги через окно, — подала голос Лера. – Может, зверь тебя сцапает, и у меня наконец-то будет отдельная комната!
Я фыркнула. Лера могла бы придумать более изящную издевку.
— Наташ, поговори с отцом, — вдруг посерьезнела Лера. – Попроси у него отдельную комнату. Ведь тебе тоже не нравится делить одну спальню на двоих!
— Вот сама и попроси, — ответила я. – А я не собираюсь злить отца подобными глупостями. Тебе ясно сказали – свободных комнат нет! Или ты считаешь, что папа отдаст мне свой кабинет?
— Он мог бы отдать тебе комнату кухарки, — нерешительно сказала Лера. – А кухарка пусть спит в комнате с уборщицами.
— Она готовит нам еду. Она не может жить вместе с уборщицами. Кухарка – это еда, уборщицы – это грязь.
— И ничего они не грязные! – возразила Лера. – Они очень чистоплотные. И в комнате у них всегда чисто.
— Ага. Иди и скажи это отцу, — усмехнулась я. – А я послушаю, как он на тебе наорет.
Лера передернула плечами. Она жуткая трусиха и слова поперек не скажет отцу. А вот меня подбить на ссору с папой – это милое дело. Лера всегда любила выполнять грязную работу чужими руками.
Я достала альбом. Нарисую, пожалуй, как Леру крадет злобный зверь. Достала она меня! Что ни скажет – все глупость!
Лера тоже занялась каким-то делом, и мы больше не разговаривали. Через некоторое время мы вздрогнули от боя настенных часов – восемь вечера. Лера испуганно посмотрела на меня, а потом покосилась на открытое окно.
— Ну давай, закрой его и мы задохнемся от духоты, — сказала я, проследив за ее взглядом.
