13 апреля 1987 года.
Африканский континент.
Республика Заир.
Лагерь советской научной антропологической экспедицией.
12:15.
Королев Иван Петрович – профессор биологического факультета Московского Государственного университета, доктор биологических наук, ученный-энциклопедист, теоретик, и главное лицо в экспедиции сидел под голубым тентом, вытирая клетчатым платком пот с лица. Сегодня было жарко. Впрочем, как и вчера, и позавчера, и все то время, что они провели в джунглях Заира. Девять месяцев назад ему удалось выбить финансирование для экспедиции, гарантировав высшим чиновникам научный прорыв, который по праву будет принадлежать Советскому Союзу. Важные лица в комитете Совета Министров по науке после долгих колебаний, десятка личных бесед и определенных условий дали зеленый свет. Одним из пунктов соглашения являлся срок – в три месяца. Они его уже нарушили. В Москве были недовольны, что нисколько не способствовало продвижению. Вчера руководство поставило вполне ясный ультиматум – неделя. Если за указанное время экспедиция не сдвинется с места, проект закроют.
Иван Петрович открутил крышку пластиковой бутылки и сделал несколько жадных глотков. Об охлаждении организма не могло идти и речи – вода теплая, с горьким болотным привкусом. Профессор поморщился. За время нахождения в глубине Африканского континента он привык ко многому – грязи, непрекращающимся диким звукам джунглей, вездесущим насекомым, неадекватным местным жителям – но не к отсутствию чистой воды. К подобному он привыкнуть попросту не мог. Не получалось. Иван Петрович обвел взглядом лагерь. Покосившиеся палатки, наскоро сооруженные из бревен постройки, ряд повозок, небольшое ограждение. Сами раскопки проходили чуть дальше, в пещерах. 90 процентов персонала были сосредоточенны там, поэтому в лагере практически никого не осталось. Лишь двое рабочих оживленно переговариваясь, ремонтировали автомобиль, да молодая девушка в белом халате – повар – поднеся руку ко лбу смотрела куда-то вдаль. Любовалась видом джунглей? А может, очертаниями гор вдали? Профессору было без разницы – он любовался ей. Восемнадцатилетняя девчонка, со светлыми, цвета пшеницы волосами, выразительными голубыми глазами, мягкой беззаботной улыбкой и…
Дерьмо! За долю секунду прекрасный образ, каким он мог наслаждаться часами исчез, сменившись длинными волосатыми руками и свисающим животом, который не могла скрыть сильно пропахшая потом рубашка.
Иван Петрович поднял глаза. Прямо перед ним навис громила – более двух метров росту и ста пятидесяти килограмм веса, из которых жира – сто сорок девять. Дмитрий – бригадир рабочей группы. Его можно было узнать издалека – и дело не столько в росте, сколько в запахе. В течении восьми месяцев профессор бился над двумя загадками, одна из которых: как часто вода касается кожи Дмитрия? Пока он видел лишь раз. Не удивительно.
– Профессор, нам надо решить проблему! – просипел бригадир.
Именно, просипел. Не потому, что у него больное горло – он всегда так разговаривает.
– Которую?
– Труп. Что с ним делать? – Дмитрий покосился в сторону повозки, стоявшей в двадцати метрах от палаток.
Иван Петрович посмотрел туда же.
– Как обычно – сожгите.
– Это уже пятый за последние три недели! – напомнил бригадир.
Профессор скорчил гримасу.
– Я помню.
– Вас это не беспокоит?
– Конечно беспокоит! Именно поэтому мы и усилили охрану по периметру!
– Подобные меры не работают. Разве не очевидно? Рабочие, как местные, так и наши взбудоражены! Их вполне можно понять – никто не хочет стать следующим мешком костей. Я кстати тоже не горю желанием – так, для справки. Нужно выяснить, кто стоит за нападениями!
На столь яростную тираду Иван Петрович отрицательно покачал головой. Вчера руководство достаточно ясно обозначило срок. Неделя – семь дней. В подобной ситуации каждый сотрудник стоил больше состава с золотом. Это он и сказал вслух:
– У меня для этого дерьма нет людей. Мы должны сосредоточиться на раскопках.
– Скоро их некому будет вести! Вы что не понимаете, профессор? – Дмитрий отчаянно зажестикулировал руками. – За восемь месяцев у нас погиб лишь один человек, из-за лихорадки. За последний же – пять! Пять – и все жестоко убиты! Эрику перерезали горло, Настю освежевали, как… как… в общем, сами видели… Андрея…
– Так, стоп! – профессор предостерегающе поднял руку. Он и сам прекрасно знал все подробности. Кто-то безжалостно расправляется с членами экспедиции, оставляя тела на видных местах. Иосифа, вернее то, что от него осталось – голову и часть левой ноги нашел он, лично… ну как, нашел – просто вышел из палатки. Подобные зверства наводили ужас, и беспорядок, причиняя серьезный темпу работ, деморализуя рабочих.
– Что ты от меня хочешь?
– С этим нужно разобраться.
Иван Петрович прекрасно знал, что имеет в виду Дмитрий, когда говорит «разобраться». Еще с момента первого убийства бригадир высказывал подозрение, в сторону небольшой деревни местных жителей в пяти километрах от лагеря, предлагая наведаться к ним. Профессор отказался от агрессивных мер, и на то были причины. Нет фактов, подтверждающие причастность местных жителей. Но самая главная причина – им еще работать бок-о-бок со здешними племенами возможно не один год. И портить отношения – не самая лучшая идея. Однако больше этой причины не существовало. Им оставалась неделя. И эта неделя должна пройти в высочайшем рабочем темпе.
Профессор посмотрел вдаль, тяжело вздохнул, а затем медленно произнес:
– Мы близки к открытию, Дмитрий. Очень близки, хотя в Москве мне не верят. У меня есть всего неделя, чтобы представить доказательства. Ты понимаешь, что это значит? – вопрос был риторическим, тем не менее бригадир сказал: «конечно, профессор».
Иван Петрович встал на ноги.
– Все работы должны продолжаться. Без остановок. Без пауз. Круглосуточно! ЭТО находиться здесь. То, что перевернет весь мир. То, что принадлежит Советскому Союзу! – он положил руку на плечо рабочего. – Поэтому, да, действуй! Сделай все, что потребуется. Главное – обеспечь бесперебойный процесс работы. Сейчас ничего нет важнее!
Дмитрий пристально посмотрел ему в глаза. Иван Петрович выдержал, надеясь, что его лицо ничего не выражает, особенно бурю эмоций, поднявшуюся внутри. Дмитрий кивнул.
– Хорошо, профессор. Я возьму Петра и Никиту. Мы проведем рекогносцировку и наведаемся в соседнюю деревню. Думаю, нам есть кого спросить…
Иван Петрович махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, и снова уселся на стул под тентом, задумчиво глядя прямо перед собой. Он не хотел знать, о планах Дмитрия. Ничего хорошего в них быть не могло. Профессор слышал, что будучи во Вьетнаме, его нынешний бригадир вместе с вьетконговцами учавствовал в нападении на южнокорейскую деревню Шонча, в ходе которой были убиты 88 мирных жителей. Были ли на самом деле советские солдаты причастны к той резне или нет – никто не знал, однако Иван Петрович не сомневался – что-то подобное сегодня ждет африканскую деревню.
