Вставные челюсти, это круто!
На днях у меня выпал один молочный зуб, а так как раньше у меня выпало еще несколько зубов (точно не помню, толи три, толи восемь), то я стал похож на бабу ягу. У бабы яги тоже мало зубов и она старая и страшная. А я беззубый, но симпатичный, пока рожицы не строю и уши в разные стороны вместе со ртом пальцами не растягиваю. Так мне папа говорит, а я ему верю.
Теперь, когда я улыбаюсь, сверху только десны видны, а по бокам торчат клыки, а снизу то зуб, то дырка.
У бабушки тоже зубы выпали, только давно и они у нее почему-то не растут, а у дедушки вообще зубов нет, а челюсти вставные, как у робота.
Я это сегодня случайно узнал, когда зубы чистил. Смотрю, стакан на полочке стоит, мне сразу стало интересно, раньше я его не замечал. Вообще-то я очень любопытный, тут же на цыпочках приподнялся, шею вытянул и в него заглянул,… а там зубы! Я думал они игрушечные, что бы пугать, а оказались дедушкины.
Вот же ему повезло! Можно спорить с ребятами, что ты себя за ухо укусишь, да и вообще…
Я дедушку, после этого, раз десять просил эти зубы то вынимать, то вставлять, чуть от смеха на пол не свалился (даже живот заболел), когда у него подбородок у самого носа очутился.
Челюстей у дедушки оказалось две, верхняя и нижняя и я сразу стал у него одну выпрашивать: – Дедушка, ну подари…..Зачем тебе две!?
Раньше мне его всегда уговорить удавалось, а тут заупрямился.
Я ему свой рот показываю: – Видишь деда, у меня тоже зубов нет, дай поносить, а у тебя другие вырастут.
– Это у тебя вырастут, а у меня не вырастут – улыбается дедушка, – потому что я старый, а ты молодой. И вообще, зачем они тебе?
– Ну, нужно – задумался я, – вот например вампира изображать или акулу, а можно просто играть в солдатики и она их будет жрать!
– Гоша, она грязная и вообще в твой рот не поместится – говорит дедушка.
– В твой помещается, а в мой нет – заспорил я.
Дедушка обреченно вздохнул: – Ну как тебе объяснить? – и, порывшись в шкафу, достал свои новые тапки, затем приподнял меня, в воздухе потряс, чтобы мои тапочки с ног слетели и в свои поставил.
– Ну как? – спрашивает, – Подходят они тебе.
– Ты что дедушка, не видишь, какие они огромные? – спрашиваю я.
– А почему они для тебя огромные, а для меня в самую пору? – задает дедушка вопрос.
– Ну потому что ты большой, а я маленький, – отвечаю.
– Вставная челюсть тоже как тапок… – начинает что-то объяснять мне дедушка.
Но я его перебиваю, хитро улыбаюсь и пальчиком грожу: – Дедушка, ты, что не понимаешь, я тапки в рот засовывать не буду, даже и не проси, жалко тебе лишнюю челюсть отдать, своим тапком хочешь отделаться.
– Тапки тебя никто грызть не заставляет – начинает злиться дедушка, – это я так, для примера показал, в смысле, что челюсть эта в твой рот не поместится, ну может и поместится, если тебе его до ушей растянуть.
– Дедушка! – радостно запрыгал я вокруг него, – ты мне эту челюсть подари, как яблоки, под краном помой, нет, лучше с мылом, а я свой рот только так до ушей растяну.
– Хочешь, покажу, как это делается!?
Когда я был совсем маленький, мне нравилось есть таблетки
Когда я был совсем маленький мне нравилось есть таблетки. Если мне давали анальгин, то я хрумкал его как заяц морковку и требовал еще.
Таблетка, как я понимаю, была горькая и ужасно противная. Но мне почему-то тогда было все равно.
Мама относилась к этому легкомысленно. У нас на столе часто валялись коробки и баночки с бабушкиными таблетками от давления и от чего-то еще.
А вот папа, который с нами в то время уже не жил, боялся, что я ими отравлюсь.
Слова, типа аяяй это бяка, меня не убеждали, я считал таблетки разновидностью конфет и сильно злился, когда мне их не давали.
С обычными конфетами неплохо действовала проверенная система, пустить слезу и немножечко поныть, а вот с таблетками она почему-то не срабатывала.
– Дай табетку – ныл я – ну папа дай табетку!
Но папа ее не давал.
Тогда я шел к маме с теми же словами и снова получал отказ.
Я курсировал между ними как рейсовый пароход и никакого результата. Слабым звеном в нашей семье была мама, я был уверен, что без папы, я сумею ее уговорить.
Это ведь папа все время возмущался, увидев забытые на столе лекарства, а значит, его надо было временно прогнать.
Логика у меня была простая – раз папа с нами не живет то надо отправить его на работу. А пока он там будет трудиться, мы с мамой решим таблеточный вопрос и я их все съем.
Поэтому, получив от папы очередной отказ, я уперся ручками в его коленки и принялся толкать в направлении выхода из квартиры.
Я был сильно возмущен, а значит и очень решителен. Букву «р» я тогда не выговаривал, и моя речь звучала примерно так – Папа, иди на яботу! Иди на яботу!
Так в нашей семье родился новый мем.
Сейчас мне уже семнадцать, и когда папа пристает ко мне и моим друзьям со своими советами. Ну в общем когда мне он сильно надоел, я ему говорю – папа, иди на яботу! Иди на яботу!
Как я присматривал за малышом, который все понимал, но не умел говорить
Я, конечно, люблю возиться с маленьким. На велосипедике его покатать, в песочнице с ним покопаться, на качельках покачать сказку рассказать. На это меня хватает. Но заменить двухлетнему спиногрызу маму, хотя бы даже на пару тройку часов! Это уж нет!
Тут меня давеча наша соседка за малышом приглядеть попросила, всего на полчасика, который в итоге превратился в три с половиной часа. Ну я мальчик покладистый, вежливый, к тому же внушаемый. Короче она меня уговорила. Я после уроков собирался чуток поспать, а потом на улицу смотаться, но из-за моей уступчивости не получилось.
Накрылись мои планы медным тазом, потому что я этого Сережу хорошо знал, за ним нужно 24 часа в сутки наблюдать. Он, как только из коляски вылез, сразу освоился, вокруг песочницы на четвереньках самостоятельно шастал, вот только если отвлечешься, он то какашку собачью начнет исследовать, то песок станет есть. И что он в нем нашел?
Я понимаю, шоколад тоннами в рот запихивать, а песок из песочницы я сам в детском саду пробовал. Так вот, он совсем невкусный и на зубах скрипит, и вообще, это все равно, что грязные булыжники грызть.
