Вместо пышного платья она стоит обнажённая, облитая потом с горячей пульсацией между ног, в белом свете, высвечивающим каждый миллиметр её кожи.Вместо тронного зала она стоит в центре комнаты с багровыми стенами под взглядами трёх обнажённых мужчин, ни один из которых не является её женихом.– Какое приятное знакомство, – улыбается тот, на кого она боится поднимать взгляд, боится, что снова не сможет его отвести. – Я Ангус, а ты Кара, верно? Та из
– Твой муж был с какой-то пигалицей в ресторане. Вот фото!Вглядываюсь в экран смартфона и облегчённо выдыхаю:– Нет, это его сестра.– Не может быть. Он с ней целовался! В губы!Как же так? Неужели та, что была частью нашей семьи, моей лучшей подругой, всего лишь притворялась? Неужели он назвал свою любовницу сестрой и водил в дом, каждый раз прикрываясь этим? Неужели мой муж и сам не тот, за кого себя выдаёт?А что делать со своей любовью?И ребёнком
— Александра Сергеевна! — кричит секретарша, выбегая из туалета. — Вам туда нельзя!
Да… я уже это поняла.
Тот, кто клялся мне в любви, с кем мы так старались в последний год завести ребёнка, развлекается с другой. На работе, там где пропадал последние недели, куда я не должна была приходить.
Он так сильно стискивает её бёдра, что мне самой становится больно.
— Аля… — произносит муж. — Она права. Тебе нельзя сюда заходить.
Я хватаюсь за дверной ко
Моя свадьба. Лучшая подруга стонет под натиском мужа. Влажно, похотливо, наиграно. Она подмахивает его движениям и улыбается.
Меня они не замечают — гремит музыка, не слышали, как скрипнула дверь.
— Ааа… Мм… Я сделаю всё, что ты скажешь! Ты же знаешь, я лучше… И я тоже могу тебе родить ребёнка. Подумаешь, беременность. Какой у неё срок? Зачем тебе эта... клуша? Сам говорил, что она — бревно. Ммм, да, вот так... А теперь — женишься… Ох...
— Гото
— Когда дочь вернётся из школы? — это мой муж.
— У неё конкурс поделок сегодня, будет на час позже, — отвечает сестра.
— Хочу её увидеть.
— А я хочу увидеть, как ты разведёшься с моей болезной сестрой! — я не верю, головная боль вмиг вспышками взрывается, заставляя пошатнуться и едва ли не упасть. — А что ты так смотришь? Почему я должна каждый раз объяснять нашей дочери, почему тебя нельзя звать папой? Ты долго собираешься на две семьи жить? Ран
– Родная моя… – выдыхал муж, судорожно, отрывисто вздыхая. – Маленькая…
А я стояла, замерев совсем близко, будто невидимая и едва могла рассмотреть их сквозь завесу слёз.
Хотелось закричать, за волосы оттянуть Лизу от моего мужа, ударить его, прогнать. Сделать хоть что-нибудь! Но вместо этого я медленно вышла вон и, прикрыв дверь, спиной прижалась к холодной стене, отчего-то невероятно боясь, что сейчас кто-нибудь зайдёт туда вместо меня и тоже
