Долго мы искали его, но ведь нашли всё же! Сколько пришлось поспорить со своими ребятами из поискового отряда! Да только я оказался прав – огромный каменюжище не рассыпался за эти десятилетия. Только чуть надкололся. Всю 122 высоту облазили, но нашли!
А началось со снимка, который мы нашли в интернете. Сколько гулял он там – неизвестно. Снимок страшный сам по себе. Вернее, их несколько: как вели на расстрел, как они держались перед смертью, как расстреляли… Но этот самый пронзительный. Тот, где им показывают куда встать. На последнем снимке, где уже расстреляли, видно, что получив свой свинец они инстинктивно рванулись друг к другу. Так и упали лицом к лицу. Это фото, снятое возможно за две-три минуты до смерти, бьёт наотмашь. Один, тот который в шинели, видимо осознав неизбежность, спокойно смотрит туда, где в последний раз вдохнёт чистый воздух Заполярья, где в последний раз увидит светлую как день белую ночь. И своих палачей. Но сержант!!! Руки в боки, смотрит командиру егерей с прищуром в глаза, как бы ещё продолжая прицеливаться. Смотрит в упор. Не отводя взгляд. Именно в лицо. В лицо человека, которого сюда не звали. Который пришёл сам. Да ещё с оружием в руках. Зная, что будет убит, сержант заранее знает и судьбу этого обер-лейтенанта. И знает наверняка, что не осилит немец поставленную задачу.
Львиную долю в поисках казнённых на высоте не отнять и у нашего мурманского переводчика Дмитрия Дулич. Вгрызаясь в немецкую мемуарную литературу он нашёл таки, чёртушка, и точно определил место, где были убиты два наших, захваченных в плен бойца. И когда рассказал нам о своих находках, то все поняли одно: здесь, на 122-й высоте, наших ребят приказал казнить обер-лейтенант Роде. Для поднятия упавшего боевого духа своих камрадов. Ведь иначе он и не смог поступить. Ясно, что егеря были потрясены произошедшим. Ведь за несколько часов боя рота потеряла 27 «охотников». Из списков егерей 136 полка 2-й горно-стрелковой дивизии корпуса «Норвегия» были вычеркнуты шестнадцать человек навсегда. И одиннадцать временно. Эта рота понесла потери в разы больше, чем весь батальон за прошлые кампании. Дима так и сказал:
– Ему как-то ж надо было оправдаться перед своими солдатами. Таких потерь за столь короткое время у них не было никогда!
Вот и сфабриковали срочно «военно-полевой суд». Короткий и безжалостный. Якобы за зверства учинённые нашими солдатами. И ещё за то, что русские не умеют воевать цивильно. По всем «правилам» войны они должны были тянуть «руки в гору». Ведь там, в Европе, в таких ситуациях люди сдавались. А эти, видите ли, не захотели. Вот и вся причина «военно-полевого суда»
Место казни мы нашли, как и ожидали, по тому огромному камню, что на снимке. Осмотрелись и стали искать, куда немцы могли деть тела после расстрела. Поблизости была ровная площадка, заросшая иван-чаем. У нас, поисковиков, есть точная примета. Почти без промаха: там, где растёт иван-чай – погиб человек.
Перелопатили всю поляну. И нашли кусок шинели, армейский ремень, ботинки, кошелёк с мелочью и – самое главное! – медальон. Настолько удачно сохранившийся, что один из расстрелянных стал известен сразу: Сергей Макарович Корольков. Тот, что на снимке в шинели. А вот сержант пока останется безымянным. Может егеря забрали его «смертный пенальчик», как сувенир. А если нет, то тогда он будет одним из тех, кто верил в дурную армейскую примету: если заполнить бумажку, вложенную туда, обязательно убьют. «Благодаря» этой дурацкой примете из двадцати тысяч, найденных поисковиками наших погибших бойцов, только пятьсот можно назвать по именам.
А вот про Королькова стало известно многое. Служил он в хозвзводе. До войны жил в посёлке Апатиты. Работал на горнодобывающем предприятии. К началу войны обзавёлся семьёй. Дочке шёл уже третий год. Может поэтому и заполнил он свою бумажку в пенальчике? Кто знает!
Нашли мы в Тверской области и родственников Королькова: дочь, шесть внуков, правнуки… Останки Сергея Макаровича отвезли к ним. Сейчас он похоронен на деревенском мемориале. Есть надежда, что на трофейном фото кто-то узнает и сержанта. И будет когда-нибудь назван по имени-отчеству тот, кто дерзко стоял под дулами автоматов и карабинов германских егерей. И перед Вечностью. Наш поисковый отряд «Заполярный рубеж» ждёт и надеется, что его узнают те, для кого он ещё «пропавший без вести».
Не подумай, читатель, ради бога, что Павел Вайгин, о котором сказано выше, тоже говорит с нами из-за той черты откуда не возвращаются. Жив он и здоров. И его поисковый отряд наверняка делает своё благородное дело. Дело, за которое ему очень много людей в нашей стране будут безмерно благодарны. Низкий поклон ему и нашим настоящим русским мужикам из его поискового отряда. Я тоже присоединяюсь и восхищаюсь их святым усилиям. Автор.
Хорошо! Рассказал я о Павле Вайгине и его поисковиках из отряда «Заполярный рубеж» и… а что «и»? Цитировать найденные документы? Что получится? Нет, конечно для тех, кто изучает и любит историю, это очень нужный материал. Сомнению не подлежит. Согласен. А для простого читателя? Пусть жуткие и страшные факты вскрыты, только не все будут вчитываться в каждую букву этих документов внимательно. И упрекнуть их не получится. Многие из нас, – да я и сам не свят! – иной раз, вычленяя для себя казалось бы самое важное, мельком пробегаем по тем страницам, которые, опять же по нашему убеждению, можно «проскочить». Так ведь? А мне захотелось глубже раскрыть тему этого расстрела. И осудить его, если понадобится.
– Ну, загнул! – возразит кто-то. – Дело-то когда было? Да и немцы сейчас не те. Вон, что с ними вытворяют арабские «гости». Терпят же!
Тогда возникает встречный вопрос: «Пусть это было очень давно, пусть. Судить, не судить это мы решим. А кто давал такое право тем парням из австрийских Альп судить наших ребят? Кто давал им право выносить смертный приговор пленным? Или по „цивилизованным“ европейским стандартам им всё можно, а нам нет? Они-де просвещённая часть цивилизации, а мы выходит дикари-азиаты?»
Тут вопрос за вопрос цепляется! Да, и по поводу просвещённости: при французском короле-солнце, как гласит историческая наука, вши у дам и кавалеров считались «божьими жемчужинами». Справлять нужду запрещалось только на клумбах и газонах Версаля. Дабы не портить «просвещённую» красоту. Поэтому двор переезжал периодически в другие замки и дворцы. Надо же было из версальских углов и закутков всё вытащить и вымыть! И так было не только во Франции. Уж что-что, а чума-то косила Европу периодически. И только там, где по балтийскому побережью жили славяне, эта зараза была случайностью. Потому, что наши предки мылись раз в неделю. А то и два. Не так, как «просвещённые» европейцы – раз в полгода. Бани у них считались дикарским «закидоном». Это я так, для лирического отступления.
