Это очень страшно – проснуться однажды и не узнать свою жизнь. В зеркале чужое отражение, за окном неизвестный город, и ни одного знакомого человека рядом! Изо дня в день я переживаю невыносимый стресс, загоняющий меня в угол собственного сознания, где каждый раз остается пугающая темнота.
В Стоктонской больнице я находилась уже около двух недель с момента пробуждения, мучаясь в поисках ответов на одни и те же вопросы: почему это случилось со мной?.. Как я могла забыть семь лет своей жизни?.. Кто я теперь? Зачем приехала в этот город?.. У меня ведь было столько перспектив и планов на будущее в Финиксе! Почему Стоктон – этот далекий город на побережье Калифорнии? Ведь я даже никогда здесь не была… в прошлой жизни.
Слишком много событий оставалось под плотным тяжелым занавесом, и это изводило меня, как ноющий нарыв, грозящий вот-вот лопнуть и отравить внутренности своим ядом. Все, что мне осталось – невыносимое ощущение скомканной пустоты, растерянности и полное отрицание реальности.
– Элия? – окликнул меня мистер Конер – мой врач. – Как вы сегодня?
Бросив на мужчину отстраненный взгляд, я рассеянно пожала плечами.
– Думаю, нам не обойтись без помощи психотерапевта, – заключил он бесстрастным докторским тоном. – Мне не нравится, что вы слишком уходите в себя.
Тяжело вздохнув, я уставилась в окно, где каждый день наблюдала одну и ту же картину, за исключением меняющихся оттенков погоды. Осень забирала последние разноцветные листья с крон деревьев, и с каждым днем ветки все больше пустели, напоминая о беспощадности времени и природной непоколебимости.
Господи… Похоже, мне и правда нужен психиатр! От этих наблюдений негативная тень, что с некоторых пор поселилась внутри меня, слишком быстро увеличивала диаметр своих липких, холодных владений. С таким настроем я скоро повешусь на какой-нибудь трубке от капельниц, что постоянно в меня тыкают!
Я с трудом вспомнила свое имя, когда мне задавали первые вопросы. Я не помню много важных дат и имен – у меня есть лишь куски воспоминаний, разбросанные осколками в голове. Порой даже трудно отличить – это игра воображения или истинные события моей жизни?
В моем сознании остался лишь один четкий остров, на котором и остановилось время. На этом острове мне восемнадцать лет, я учусь на втором курсе факультета естественных наук и живу в общежитии при университете. А еще я влюблена в Тима… который учится на последнем курсе. Кажется, мы уже полгода вместе… И я сомневаюсь, что это просто фантазия! Ведь чувства, которые блуждают внутри меня неконтролируемым потоком – их я точно не могла придумать! И я не могла избавиться от них, так же, как и от ноющего, болезненного ощущения одиночества.
Его образ постоянно преследовал меня. Смеющиеся карие глаза в обрамлении черных ресниц, завораживающая улыбка, ощущение теплых поцелуев, запахов, прикосновений…
– Что-нибудь вспомнили? – спросил седовласый доктор, сканируя меня взглядом.
Я слегка встрепенулась и спустя паузу отрешенно покачала головой.
– Ничего… нового.
Мистер Конер шумно вздохнул и, вытянув губы трубочкой, напряженным взглядом уставился в карту.
– Анализы хорошие… – сообщил он задумчиво. – Думаю, со временем память вернется! Это невозможно предсказать точно.
Я кивнула, хотя его слова меня совсем не обнадеживали. Переместившись на край своей койки, я поморщилась, ощутив ломящую боль от многочисленных ссадин, что успешно заживали, но все еще напоминали о себе. Благодаря заботе и настойчивости медсестры я уже даже могла спокойно прогуляться по больничному коридору на своих ногах. Хотя предпочла бы покрыться инеем в одном положении. Но та ноющая тоска, что мучила своим присутствием мое сердце, толкала меня за пределы палаты! Я выходила и с замиранием сердечного стука все высматривала – вдруг он приедет? Просто однажды появится и с беспокойным видом будет искать меня, вглядываясь в лица проходящих пациентов.
Но каждый раз меня ждало обжигающее разочарование. Он не приходил и не числился в списке посетителей. С тяжелым комом в горле я возвращалась в свою палату и, пряча мокрые глаза от внимательной медсестры, молча глотала свои внутренние стенания. Неужели судьба все-таки развела нас с Тимом? Неужели это все происходит в реальности?! Невыносимо было переживать это, проводя бесконечные часы в четырех стенах, которые немного легче переносились с приходом посетителей. Только посещали меня абсолютно незнакомые люди, и каждый раз я чувствовала неловкость и смятение в их присутствии.
Кроме полицейских, что задавали мне бесконечные вопросы в бесполезных попытках что-то выяснить, ко мне заходила Бренда – не по годам активная женщина, представившаяся другом моей семьи. Неужели такая особа может быть связана с моей семьей?.. Ее подача, манера общения, одежда… все кричало экстравагантностью и неформальностью. В приоритете – черные и темные тона: кожаные штаны, короткие куртки и неприлично обтягивающие топы. Хотя стоит заметить, что все было подобрано стильно и со вкусом.
Бренда хоть и вызывала некую настороженность, но выглядела аккуратно и следила за собой. Ее темно-бордовые волосы были всегда красиво уложены, а косметика гармонично подчеркивала острые черты лица. Она часто употребляла слово «дорогая» и проявляла, как мне показалось, искреннюю заботу.
Помимо Бренды меня регулярно приходила навещать еще одна девушка – Викки. И эту незнакомку мне было проще принять за подругу. Она была очень приятной и общительной. Мне даже стало казаться, что я ее узнаю.
Девушка представилась коллегой по работе и поведала, что я все-таки стала хирургом. Это был чуть ли не самый обнадеживающий просвет в моей, казалось бы, безвыходной ситуации. Однако эйфория длилась ровно до того, как я осознала, что сплошной пробел в практике оставлял мало надежд на будущую карьеру…
Остальные визитеры, которые приходили редко, но одновременно – больше всех вызвали во мне волну настороженности. Это были грозного вида мужчины, считающие обязательным долгом меня посетить. Они все были разновозрастные и пугали своим брутальным, угрожающим видом, хотя вели себя очень добродушно. Наше общение было натянутым и сдержанным, словно мужчины боялись сболтнуть лишнего, чтобы вновь не ошарашить мою бедную голову. Бренда назвали их друзьями из мотоклуба, чем еще больше меня озадачила. Одни несостыковки и сюрпризы – каким образом я могла с этим клубом связаться? Я машину-то еле вожу, уж что говорить о мотоциклах!
Однако, никто не вдавался в подробности, когда я пыталась разговаривать на темы, касающиеся моей жизни. Боялись навредить моей нервной системе или умышленно что-то скрывали, я так и не могла понять… Так что жила с ощущением полной невесомости, ведь не было никакой почвы, чтобы на что-то ориентироваться.
