{Алиса Лесина}
Это был второй в моей жизни дальний космический перелёт. И, кажется, последний.
Нет, началось всё прекрасно. Я заняла крошечную безликую каюту, пахнущую дешёвым пластиком, быстро влилась в небольшой и дружный коллектив грузовика, который привёз сменщика и теперь уносил меня к далёкой Земле, и радовалась жизни, предвкушая скорое возвращение домой после годовой вахты на продовольственной колонии. Впереди были две недели пути с парой подчисток в дороге — самый скучный перелёт, но мечты о доме и интересном отпуске расцвечивали радугой даже эти долгие дни.
Главным развлечением на борту для меня был экипаж: люблю знакомиться с новыми людьми. С безымянным грузовиком управлялись шестеро мужчин, трое из которых были достаточно молоды, чтобы весело проводить время в моей компании — флиртуя, болтая, совместно гоняя виртуальных монстров или даже друг друга, потому что молодые организмы требовали движения. Вторая половина экипажа — капитан, судовой врач и суперкарго — мне тоже понравилась, но с ними не подурачишься, всё же солидные мужчины.
Однако на третий день всё пошло прахом.
Я даже не поняла, что случилось. И, наверное, никто не понял, кроме разве что капитана и суперкарго — отставных вояк, людей со стальными нервами; увы, этого я уже никогда не узнаю.
Меня разбудила сирена — пронзительная, громкая, страшная. Страшная уже заранее, ещё тогда, когда ничего не понятно, когда этот злой переливчатый звук только вспарывает крепкий сон и в пустой голове мечется единственная испуганная мысль: «Что происходит?».
Зачем сирену делают вот такой? Чтобы сразу деморализовать, вызвать панику и лишить возможности здраво соображать?
Я лежала в постели, непонимающе хлопала глазами и вглядывалась в неяркий свет потолка, отчаянно пытаясь уцепиться за реальность, сбросить остатки сна и сообразить, что следует предпринять в такой ситуации.
Первая более-менее связная идея сводилась к тому, что, наверное, произошла какая-нибудь авария. Наверное, даже сломалась сама эта сирена, потому что... ну что ещё может произойти посреди гиперпрыжка? Ну, серьёзно! Даже я знаю, что самое опасное — это вход в прыжок и выход, а в гипере никогда ничего не случается! Совсем!
Следующее предположение успокоило меня ещё больше: я решила, что кто-то пошутил или устроил учебную тревогу. Я уже достаточно присмотрелась к экипажу, чтобы понимать: с них вполне могло статься.
А потом дверь, вообще-то запертая на ночь, открылась и на пороге появился Максим Бут, доктор.
— Комету тебе навстречу, ты почему ещё в койке?! — прорычал он, нырнул внутрь, за плечо потянул меня вверх.
— Эй, вы чего?! — возмутилась я, пытаясь прикрыться одеялом. Спала я не нагишом, но в весьма нескромной пижаме из микрошортиков и маечки. Наверное, проснись я к этому моменту окончательно, сообразила бы, что особого повода стесняться нет — всё же доктор, — но времени прийти в себя мне не дали.
— Одевайся! Сирену для кого включили? Общий сбор в рубке, быстро!
Лишившись едва обретённого душевного равновесия, я судорожно вздохнула, понимая, что на шутку это уже совсем не похоже. Мысли заметались лихорадочно, обрывками, но последнюю команду судового врача я принялась выполнять рефлекторно, даже толком не понимая, что и зачем делаю. Натянула обрыдший уже за прошедший год комбинезон прямо поверх пижамы. Сунула ноги в ботинки, и те с противным чмокающим звуком застегнулись, обхватив лодыжки.
— Наконец-то! — буркнул док, уцепил меня за локоть и выволок в коридор.
— Да что происходит-то? — запоздало сообразила я задать самый главный вопрос, но в ответ услышала только витиеватое ругательство.
А потом мы вбежали в рубку — и замерли в двух шагах от двери.
В лицо дохнуло сладким запахом палёной плоти и пластика. Взгляд упёрся в тело на полу: прямо перед нами навзничь лежал Виктор, навигатор, самый молодой из членов экипажа. Талантливый, смешливый. Комбинезон на груди, вокруг большой чёрной дырки, был оплавлен. На лице застыло удивлённое выражение — он, кажется, даже не успел понять, что с ним произошло.
Пальцы дока на моём локте судорожно сжались, я резко обернулась к нему — лишь для того, чтобы встретить стекленеющий взгляд покойника. А выше бровей у доктора больше не было ничего: такая же дыра, как у Вити в груди, возникла у него во лбу, слизнув часть черепа. Запах гари стал нестерпимым, и я судорожно втянула воздух ртом, чтобы его не чуять. Сведённые судорогой пальцы, оставив на моей руке синяки, соскользнули, когда тело упало, продемонстрировав мне чёрное нутро черепной коробки.
Движение на краю поля зрения заставило опять обернуться к рубке и увидеть... его. Мужская фигура в лёгкой боевой броне — без опознавательных знаков, чёрной настолько, словно это было не тело, а дыра в пространстве. Неожиданно холодный и ясный разум понимал, что это просто оптический обман, игры сложно отражённого и поглощённого маскировкой света, но смотреть всё равно было страшно. Даже безотносительно мёртвых тел вокруг.
Блёсткое пятно было одно — слегка зеркалящий щиток, закрывающий глаза. Нет, два; ещё оружие в руке, но я уставилась в лицо, потому что это чёрное пятно было чуть менее страшным, чем обтекаемо-хищные серебристые обводы неизвестного мне излучателя.
Неизвестного. Как будто существуют известные...
Я испуганно затрясла головой, глядя мужчине в лицо. Оно ведь есть у него там, за стеклом шлема, да? Ведь это человек, да?
Сделала маленький, на длину стопы, шаг назад — инстинктивное выражение стремления сбежать от смерти. А пришелец вдруг опустил оружие и повелительно дёрнул рукой. Я не двинулась с места, не понимая, чего от меня хотят, но в следующую секунду выяснилось, что командовали не мне. Какая-то сила оторвала меня от пола, потолок и стены совершили кульбит, живот и колени ударились обо что-то жёсткое, и я запоздало сообразила, что силой этой был ещё один незнакомец в броне. Меня бесцеремонно закинули на плечо, придерживая рукой за бедро.
Чёрное пятно на ощупь оказалось твёрдым, холодным и шершавым.
Всё это происходило в тишине. Нет, не полной; сирена продолжала надрываться, терзая слух. Но док умер молча, тени двигались бесшумно, а я... меня от ужаса и непонимания происходящего попросту парализовало, горло перехватил спазм, и я сейчас была не участником событий, а сторонним зрителем какого-то боевика или ужастика. Потому что подобное просто не могло происходить на самом деле! Не со мной, не здесь, не в этой жизни, не посреди гиперпрыжка...
Я, наверное, сплю. И вот сейчас уже должна проснуться, прямо сейчас, потому что... Потому что не хочу всё это видеть и знать, что будет дальше!
Знакомые коридоры обитаемой части грузовика остались позади. Потом трюм, правильной овальной формы дыра в обшивке, через которую тень со мной на плече двинулась прочь. И у меня вновь перехватило дыхание, когда мы оказались посреди безбрежной черноты космоса, а клякса продолжила невозмутимо шагать. Пальцы несколько раз соскользнули, пока я судорожно пыталась крепче вцепиться в броню, боясь лишиться единственной опоры. Далеко не сразу я сообразила, что мы находимся внутри прозрачной пуповины, соединившей разорённый грузовик с другим кораблём — таким же чёрным и почти невидимым, как броня убийц.
