Это долгая дорога. Те, кто ее проходил, говорят, что даже сам путь к 11-метровой отметке во время серии пенальти может быть мучительным. Я знаю, насколько она извилиста. В ту секунду, когда вы отпускаете руки своих товарищей по команде и делаете первый шаг, вы чувствуете себя очень одиноко и задаетесь вопросом, чем же она завершится.
В жизни футболиста лишь несколько путешествий могут быть столь же значительны, как 60-метровый путь к моменту, который останется с вами до самой смерти – например, прогулка к алтарю на свадьбе или траурное шествие при прощании с близким человеком, который скончался. В этих обстоятельствах вы хотя бы знаете, что вас ждет.
Длинный путь к точке пробития пенальти вызывает столь же сильные эмоции, но без определенного заранее результата. Это четвертьфинал Кубка мира и надежды вашей семьи, друзей и товарищей по команде, не говоря уже о надеждах всей страны, тяжелым грузом ложатся на ваши плечи, когда вы движетесь навстречу судьбе.
Я слышу приветствия английских фанатов, которые пытаются меня ободрить, делая все возможное, чтобы игнорировать нервы, которые заставляют их голоса дрожать. Я фокусирую свой взгляд на белом прямоугольнике впереди. Не такая уж и сложная цель. За 24 часа до этого я тренировался на арене в Гельзенкирхене. Удар, гол. Удар, гол. Удар, гол. Удар, гол. Четыре из четырех после тренировки. Я знал, что нужно делать.
Вернувшись в отель, я посмотрел DVD с вратарем сборной Португалии Рикарду в действии, чтобы понять его методы отражения пенальти. Однако его действия были слишком хаотичными, чтобы от них отталкиваться, поэтому нужно было просто выбрать угол и направить мяч прямо в него. Я делал это много раз, играя за «Челси» и сборную Англии. «Стэмфорд Бридж», «Олд Траффорд», «Камп Ноу». Удачный удар, забитый гол.
Я находился в том же положении два года назад, на стадионе «Эштадиу да Луш» в Лиссабоне, и на том же этапе Евро-2004. Снова Португалия. Снова Рикарду. Та же длинная прогулка до штрафной площади и то же давление. Удар, гол. Я знал, что нужно делать.
Несмотря на распространенное мнение, нет никакой уверенности в ударе пенальти. Нет никакого божественного провидения, сопутствующего бомбардиру или вратарю в каждом отдельном случае. Я знаю это из истории и статистики. Я также знаю это по личному опыту – приятному и горькому. Я промахнулся в матче против Венгрии на «Олд Траффорд» в нашем первом контрольном матче за три недели до этого. Это был мой первый смазанный пенальти за сборную – не самый приятный опыт. Но все-таки это был лишь товарищеский матч, и его нужно было просто забить.
С тех пор я регулярно тренировался. Сборной Англии традиционно доставалось за то, что она не уделяла достаточного внимания технике пробития пенальти, но мы работали усердно. Каждый член команды их тренировал. Являясь штатным пенальтистом, я практиковался больше, чем кто-либо другой. Как и всегда.
Пятьдесят, если быть точным. Мне нравится вести счет. Пятьдесят ударов, из которых лишь два были отражены. Сорок восемь удачных ударов из возможных пятидесяти. Стало немного неловко, потому что Пол Робинсон и Дэвид Джеймс справились только с одним пенальти на каждого. Они оба превосходные вратари, но я был очень точен – и уверен в себе.
Мы с командой даже тренировали прогулку от средней линии к штрафной: привыкали к одиночеству, тишине в голове, давлению, растущему с каждым шагом. Единственное, к чему я не готовился, так это быть первым в серии. Эта честь принадлежала Уэйну Руни, но он получил красную карточку во втором тайме после перепалки с Криштиану Роналду.
Нет времени на «что, если», только на то, что есть. Вот наш шанс пробиться в полуфинал и отомстить за поражение в 2004 году. Это год Англии. Это наше время. Я смотрю на рефери, который сигнализирует, что я должен ждать его свистка. Хорошо. Я не спешу. Рикардо пытается поймать мой взгляд, но мне уже знакомы его трюки. Я ставлю мяч на точку и разворачиваюсь, чтобы отмерить разгон.
Я решил бить в левый нижний угол. Это сработает. Точно влево. Точно влево. Я представляю, как мяч полетит в левый нижний угол. Я приближаюсь к мячу и слегка раскрываюсь. Я наношу удар, но мяч летит совсем не так, как мне воображалось, недостаточно точно, недостаточно сильно. Вратарь прыгает за мячом и отбивает его. Удар заблокирован. Вот и все. Шанс упущен.
Я цепенею. Я смотрю в ночное небо и вижу луну. Думаю о своей дочери Луне. В одно мгновение все плохие моменты моей карьеры сливаются в моей голове в одну ядовитую каплю. Забитый в свои ворота мяч в первой же игре в пятилетнем возрасте. Поражение в финале школьного кубка. Оскорбления и травля в «Вест Хэме». Поражение в финале Кубка Англии против «Арсенала». Вылет в полуфинале Лиги чемпионов.
Меня тошнит, но рвоты нет – просто мутит. Я начинаю обратный путь. Я слышу насмешки португальцев. Возвращаясь, в отчаянии смотрю на товарищей по команде – их руки все еще сцеплены, но головы опущены.
Несколько часов спустя я уже сижу в баре отеля в Баден-Бадене. Заказываю пиво. Все остальные пришли обедать, но меня слишком тошнит, чтобы есть. Спустя какое-то время некоторые расходятся. Мы выпиваем и начинаем общаться. Адреналин по-прежнему разгоняет кровь в моих венах, и несмотря на жуткую усталость, отдохнуть не получается. Как и у всех остальных игроков. Мы методично разбираем каждую деталь матча, даем выход эмоциям относительно произошедшего, решений арбитра, Роналду.
Я включаю телефон и сразу тону в потоке сообщений. Пишут, что это не моя вина. Выше нос. Ты с этим справишься. Все эти слова от чистого сердца, но это последнее, что я хочу услышать. Когда я ложусь в кровать, у меня еще нет сна ни в одном глазу. Я вновь вижу, как пробиваю этот пенальти. Удар, сэйв. Удар, сэйв. Удар, сэйв. Черт.
Я возвращаюсь в Англию вымотанным. Когда мы едем по западному Лондону, я считаю флаги на домах и машинах. Солнце светит, но улицы пустынны. Кризис сильно ударил по стране, и я понимаю чувства людей. Я тоже не хочу никому показываться. Мы приезжаем домой. Я говорю с родителями. Еще сочувствие. Не нужно. Я знаю, что я не злодей, и никто не чувствует себя хуже, чем я.
Мама говорит, что мне нужно быть добрее к себе. Я падаю на постель и надеюсь, что смогу отдохнуть. Я сплю, но тот пенальти никуда не уходит. Я оглядываю стадион, и все те места, где во время матча пылали красный и белый, погружаются во мрак. Джон и Рио сидят на траве, безутешно всхлипывая. Я будто парализован, и когда люди говорят мне что-то, я их совсем не слышу.
