Выяснение отношений у них протекает в довольно грубой форме, потому что среди волков не принято соблюдать каких-либо дипломатических правил. Они не привыкли к особым тонкостям. Законы у них волчьи, а шкуры дубленые.
Бернард Гржимек "Животные – жизнь моя"
1. Агнесса ввязывается в книжный бизнес
Лев Толстой утверждал, что все счастливые семьи счастливы одинаково, но классик ошибался. Я думаю, что мы с Марком – не самая несчастная супружеская пара на свете (во всяком случае, во втором варианте, когда мы снова стали жить вместе после многих, то есть десяти с половиной, лет разлуки), хотя со стороны это может выглядеть иначе – уж больно бурно мы иногда выясняем отношения и подшучиваем друг над другом довольно зло. Но я свято придерживаюсь того правила, которое, на мой взгляд профессионального психолога, гарантирует прочность брака: я никогда не говорю мужу сакраментальные слова "А что я тебе говорила!", даже когда оказываюсь права не на сто, а на все двести процентов. Зато Марк не стесняется и, как только ему предоставляется случай, со смаком произносит:
– А что я тебе говорил!?! – и в голосе его звучит нескрываемое злорадство.
И когда мои потуги заняться книжным бизнесом привели к тому, что я оказалась замешанной в криминальную историю с убийством, да еще чуть ли не в качестве главной подозреваемой, он с издевкой сказал именно это:
– А что я тебе говорил!?!
Увы, тогда он еще не видел «МК-сплетницу» с заметкой об этом таком неприятном для меня деле. Озаглавлена она была просто изумительно: «Убийство между «М» и «Ж»» (имелось в виду, что труп нашли на площадке между мужским и дамским туалетами). А когда я прочитала про себя: «Согласно нашему источнику в правоохранительных органах, сначала в убийстве подозревали нашедшую труп Агнессу И. (выходя замуж за Марка, я сохранила свою девичью фамилию Ивлева, что звучит гораздо красивее, нежели Крутикова). Теперь подозрения с нее практически сняты: в момент преступления она была так пьяна, что просто не в состоянии была нанести прицельный удар» – я застонала. Марк взял у меня газету и ехидно засмеялся:
– Так, теперь все будут знать, что я женат на алкоголичке! Постой, тут про тебя еще: «По нашим сведениям, Агнесса И. каким-то образом связана с еще одним неопознанным трупом, обнаруженным несколько месяцев назад в помещении, которое снимала фирма «Астарта». Неплохо – оказывается, ты не только пьянь подзаборная, но и серийная убийца к тому же!
Тут уж я не выдержала и запустила в него нетяжелым предметом – кажется, это был уголовный кодекс, который я в тот момент изучала (я взяла себе за правило не швырять в него ничего тяжелее книги среднего формата, дабы не причинить любимому мужу увечье), а он не остался в долгу и довольно больно схватил меня за руки; конечно же, я сопротивлялась, и в конце концов этот эпизод окончился именно так, как должна завершаться любая борьба между мужчиной и женщиной, если они молоды и влюблены… ну, не влюблены – очень трудно сохранить подобную свежесть чувств после почти пятнадцатилетнего и чересчур близкого знакомства – но по-прежнему сексуально привлекательны друг для друга, а вот с этим у нас с Марком проблем никогда не было. Уже потом, когда мы поднимались с ковра (добраться до дивана времени не хватило), Марк, отодвигая опрокинувшееся в пылу схватки кресло, назидательно заявил:
– Мужа всегда надо слушаться! Ибо, как сказано в Книге Бытия, жена да убоится мужа своего…
– А апостол Павел сказал: "Муж оказывай жене должное благорасположение", – огрызнулась я, потирая запястья. – Вот увидишь, синяки останутся.
– Дай Бог, чтобы все ограничилось только синяками… Ты же прекрасно знаешь правила жизни для замужней женщины: Пункт первый. Муж всегда прав. Пункт второй. Если муж не прав, то смотри пункт первый.
Мы порой играем в грозного мужа и послушную жену, при этом оба прекрасно знаем, что я буду делать то, что считаю нужным. Но на этот раз Марк был прав, а я ошибалась. Однако эту свою ошибку – попытку заняться изданием книг – я совершила бы снова, даже если бы знала заранее, чем мне это грозит. Это самостоятельное плавание в мутных волнах российского бизнеса было захватывающей авантюрой, а я не могу жить без авантюр!
Но обо всем по порядку. После того, как мы с Марком снова стали жить вместе, я фактически потеряла работу. До этого я считалась переводчиком на вольных хлебах, а на самом деле работала в фирме "Компик" у своего двоюродного брата Юры референтом, переводчиком и еще Бог знает кем. Впрочем, это "Бог знает кто" можно расшифровать: в последние месяцы своей службы я фактически выполняла функции няньки при одной красавице-алкоголичке, которая, на мое несчастье, была женой богатого делового партнера Юры. После того, как эта дама по имени Виолетта свернула себе шею, а меня чуть не убили, Марк категорически запретил мне иметь дело с фирмой брата – он обвинял его в том, что тот сознательно поставил под угрозу мою жизнь. На самом деле это только предлог, просто Юра невзлюбил моего мужа с самой первой их встречи, а Марк немедленно ответил ему полной взаимностью. Брат был очень рад, когда мы разошлись, а снова увидев меня в объятиях бывшего супруга, не смог сдержать своих эмоций. Я всегда шутила, что Фрейд был бы рад проанализировать отношения нас троих – Марк до сих пор подозревает, что наша с Юрой взаимная привязанность куда крепче, чем ей положено быть между родственниками. Надо сказать, что и брат тоже не слишком настаивал, чтобы я осталась: на самом деле, когда в офисе «Компика» появилась его жена Алла, для меня места там уже не нашлось. Алла, хоть и идеальная женщина, но страдает припадками ревности, впрочем, вполне обоснованной; теперь, когда она восседает в одном кабинете с мужем, он у нее всегда под контролем. Заодно она избавилась и от меня – она всегда подозревала, что я поощряю Юрины похождения на стороне, хотя это и не так. *1)
Марк был бы счастлив видеть меня в роли домохозяйки (он готов даже запереть меня на ключ, но не осмеливается).
– Что тебе еще надо? – вопрошал он меня. – У тебя есть компьютер, сиди и переводи свои любовные романы. Если хочешь, я куплю тебе последнюю модификацию с плазменным монитором и прочими прибамбасами.
– Но издательства ничего не платят. Стыдно работать за такие гроши, даже если и удастся их выцарапать.
– Тогда не работай, а наслаждайся жизнью. Я уж как-нибудь прокормлю нас двоих… Или даже троих, если бы ты соизволила заняться делом, более подходящим женской природе, чем шляться по всяким подвалам и закоулкам, убегая от убийц.
– Пока нас только двое, я должна что-то делать, иначе я сойду с ума и буду регулярно сжигать и обед, и ужин, пока тебе кусок не станет поперек горла, и ты сам будешь умолять меня смилостивиться и выйти на работу в твое детективное агентство.
