Леонид Сеченов родился и жил в небольшом городке, расположенном на черноморском побережье, и вот уже двадцать лет был капитаном рыболовецкого судна. Все звали его Капитаном, но не по причине выбранной профессии, а за способность решать проблемы, коих в порту возникало немало. Как умело ведут корабли по морям опытные капитаны, он всегда находил выход из трудных и, казалось, даже безвыходных ситуаций. Женился Капитан на своей однокласснице, в которую был влюблен со школьной скамьи. Своего первенца они назвали Матвеем, а младшую дочь – Алёной. Однажды вечером Капитан читал своей пятилетней Аленке перед сном сказку Чуковского: «И акула-каракула правым глазом подмигнула…» Как вдруг зазвонил телефон, и на экране высветилось, что звонит Дима Хряпов. «Здравствуй, Дима, как дела? Что-то срочное?» – спросил Капитан, приложив телефон к уху. «Да, – ответил Хряпов. – Я на пристани, есть у меня одна интересная новость, но по телефону не буду, лучше, если ты увидишь это своими глазами…» «Хорошо, сейчас приду!» – пообещал Капитан и повесил трубку. «Па-а-ап, а потом что?» – стала допытываться дочь. Отец закрыл книгу и положил её на стол, взял Алёнку на руки и отнёс в другую комнату, где его жена сидела перед компьютером и что-то печатала. «Посиди пока с мамой! – сказал он дочурке. – Я скоро приду и тогда дочитаю». «Ты куда?» – спросила жена. Капитан ответил: «Хряпов позвонил, у него какое-то важное для меня известие, схожу в порт, узнаю». Сын Матвей стал расспрашивать отца, в чем дело, но тот сказал на ходу: «Не знаю пока», – и вышел. На причале Капитана ждал его давний друг – Дима Хряпов. После краткого приветствия он рассказал, что его рыбаки сегодня вечером достали сети – и все они оказались дырявыми и без единой рыбешки. Он показал их Капитану. «Ого! – опешил тот. – Дайверы что ли решили пошутить?» – «Нет, не дайверы. Около нашего судна было полно плавников». – «Значит, дельфины набезобразничали». – «Не думаю, что дельфины. Другие какие-то рыбы. Может, акулы?!» – «Не заливай! Откуда им взяться в Черном море?» – «Понятия не имею, но надо это досконально проверить, и народ на всякий случай предупредить». – «Согласен». И они направились к таверне с большой вывеской «Рыба-кит».
В таверне у длинной барной стойки было полно народа. Дима Хряпов и Капитан заказали себе по бутылочке швепса и сели на высокие табуреты. В это время на большом экране телевизора по каналу Нейшнл Жеографик показывали документальный фильм про нападения акул на людей. Пострадавшие описывали эти происшествия. Один говорил: «Когда большая белая акула пыталась откусить мою ногу, первое, что пришло мне в голову: „Боже, да у меня серьёзная проблема!“» Другой вспоминал: «Вода вокруг меня неожиданно окрасилась в красный цвет, я почувствовал резкую боль в левой голени и решил: „Тут что-то не так, наверное, на меня напало большое и зубастое существо, наподобие акулы!“» Третий рассказывал: «Что-то вцепилось мне зубами в руку и потащило ко дну. В этот момент в голове у меня пронеслось: „О-о, о-о!“» Толстая барменша преклонного возраста – тётя Клава, бросив взгляд на телевизор, вздохнула: «Ну и люди на блюде! Только, когда их на колеты в мясорубке прокрутят, поймут, что с ними на самом деле произошло. Таких акулам и есть не интересно: мозгового вещества – ноль! Даже в костях!» Щелкнув кнопкой пульта, она поменяла программу, и по телевизору стали показывать новости. Тетя Клава уменьшила звук, чтобы не мешать посетителям: разговаривать между собой, и с кухни стало доноситься красивое женское пение. Это пела повар Оксана, которая в это время готовила там пельмени. Рядом на стуле сидела её шестилетняя дочь Милана и канючила: «Мама-а-а, давай завтра на пароходе покатаемся! А то я уже давно на нем не каталась… Даже уже и не помню, как выглядит пароход!» Оксана перевела взгляд с пельменей на Милану и кивнула: «Отчего же не покататься? Покатаемся! Завтра оставим тут работать нашего папу и обогнем мыс на пароходе!» Милана заулыбалась, подбежала к ней, прижалась и обняла за талию: «Мамочка, ты у меня такая хорошая, самая моя любимая!»
Капитан, сидя за барной стойкой, отпивал маленькими глоточками швепс и раздумывал над ситуацией, а Дима Хряпов советовал всем своим знакомым: в ближайшее время не погружаться в воду. «Недалеко от берега плавают большие рыбины, в темноте мы не разобрались – какие, но факт, что от наших сетей остались только дырки, значит, рыбины эти зубастые и прожорливые, по типу акул», – уверял Хряпов, но посетители таверны поглядывали на него, кто скептически, а кто с улыбкой. Было ясно, что никто в версию про акул не поверил. Капитан решил поддержать Диму Хряпова. Он дружески похлопал по плечу сидевшего рядом знакомого мужчину и обратился к нему: «Амир, у тебя на курсах по дайвингу сейчас кто-нибудь есть?» Тот кивнул: «Да, четверо ребят, им две практики отработать осталось: спустимся под воду завтра и послезавтра». – «Ты бы подождал пока!» – «Это из-за ваших мистических акул что ли? Откуда им здесь взяться? Океан от нас за тысячу километров! Да ты не переживай! Мои ученики ходят в школу восточных единоборств, они ребром ладони кирпичи ломают. Знаешь местного массажиста? Высокий такой, с мускулистыми руками, не помню только, как его зовут… Один ученик по дайвингу – его сын, а трое других – друзья этого парня, молодые ребята, здоровые, крепкие…» Капитан вздохнул: «Мое дело: предупредить!»
В прибрежном городке летом открывалось множество кафе и ресторанов, однако, таверна «Рыба-кит» работала круглый год и была самой известной и посещаемой. Перед входом в неё на складном щите было написано: «Русская и интернациональная кухня, холодные и горячие закуски, шашлыки, пиццы, бутерброды, гамбургеры, вегетарианская пища». Владельцем таверны был Захар – мужчина лет пятидесяти, таких крупных телесных пропорций, что можно было подумать, будто «Рыба-кит» было его личным прозвищем. На кухне таверны работала поваром его певучая супруга Оксана с двумя помощницами, а за барной стойкой крутилась тетя Клава. Вообще, там она начала работать еще задолго до того, как появилась таверна. В молодые годы Клавдии там была столовая, и она работала в ней кассиром. Потом столовую переоборудовали в кафе «Мороженое», и самыми частыми посетителями у них стали дети. Именно тогда Клавдию стали называть тетей Клавой. Потом один столичный житель, приехавший на черноморское побережье, переделал это помещение в ресторан, и тетя Клава несколько лет работала официанткой. Другой приезжий открыл там же летнее кафе, и тетя Клава работала у него поваром на кухне. Потом это здание выкупил Захар. Он спросил у тети Клавы, где бы ей хотелось работать, и она ответила: «Если честно, то не поваром и не посудомойкой! Мне нравится общаться с людьми. К тому же я местная. Меня все знают, и я всех знаю, включая туристов, которые приезжают сюда из года в год, поэтому с любым посетителем я легко найду общий язык!» Так Захар и поступил, и не прогадал. Тетя Клава действительно нравилась посетителям и к любому умела найти подход, причем не только к людям, но и к животным. Чаще всего у входа в «Рыбу-кит» сидел пес по кличке Шибзик. Он был большим любителем свежей рыбы, поскольку его вырастили местные кошки. К ним он попал щенком, и они по очереди его выкармливали. В итоге кошки воспитали в нём пренебрежение к мясной пище, за исключением курятины, что в кошачьем представлении, скорее всего, напоминало мышиное или птичье мясо. Больше всего Шибзик любил рыбу и уплетал её за обе щеки. Это лакомство приносили ему рыбаки, а остатками от рыбных блюд его потчевала тетя Клава.
