Северный ветер, традиционный для этих мест в середине зимнего полугодия, приподнимал полы длинной, до пят, мантии повелительницы Ордена, стоявшей на самой вершине западной башни своей резиденции.
Вика перевела взгляд с океанской дали на небольшой заливчик, где летом с удовольствием плавала по утрам в те дни, когда пребывала в замке Тени, затем, сощурившись, глянула на закатывающееся в воду солнце и, вздохнув от накативших воспоминаний, не оборачиваясь, стала ждать свою статс-даму, чьи ножки сейчас бодро выстукивали по ступенькам башенной лестницы.
Бежит Петелия, торопится. Наверняка хочет сообщить, что прибыл начальник разведки – попаданка и сама видела, как через единственные ворота резиденции к парадному входу её дворца подъехала кавалькада во главе с бывшим претором канцелярии Вьежского герцогства Алгисом Варом.
– Госпожа, прибыл барон Тэллер, – запыхавшись, доложила взбежавшая по крутому подъёму помощница.
Всем была хороша молодая девятнадцатилетняя красавица, руководившая службами дворца Тени, только Вику довольно сильно раздражала вот эта Петелина вечная суетливость в стремлении при любой возможности лично угождать своей благодетельнице и госпоже, доставшаяся высокопоставленной чиновнице от её рабского прошлого – всего-то около трёх лет прошло, как попаданка сняла с неё позорный ошейник.
– У нас слуги закончились, Петелия? – обернулась Вика. – Обязательно тебе надо было самой сюда бежать, что ли? Нет, и правда горбатого могила исправит, – философски заметила она и тепло улыбнулась красавице. – Пойдём встретим нашего гостя.
В своей резиденции Вика старалась больше ходить ножками и меньше пользоваться для перемещения пространственной магией – попаданке откровенно нравилось видеть вокруг себя результаты своих архитектурных талантов и магических способностей.
Казалось бы, в архитектурной академии она не обучалась и даже по рисованию и черчению в школе имела четвёрки, да и то, если откровенно, только из-за давнего знакомства учительницы по этим предметам с её бабушкой, однако совместно со здешними знатоками строительства и благодаря воспоминаниям о шедеврах зодчества из своей прошлой жизни, а также тем возможностям, которые ей открыла магия «Укрепления», Вике удалось спланировать и построить настоящий архитектурный шедевр. Повелительница Ордена без всякой ложной скромности гордилась тем, что у неё получилось в результате, пожалуй, и баварские короли могли бы позавидовать тому, какое красивое и защищённое жильё Вика себе соорудила.
К тому, что со всех сторон на неё устремлены взгляды населяющих замок Тени рыцарей, придворных и слуг, попаданка давно привыкла и почти не обращала на них внимания, но всё же старалась чаще прогуливаться в тех местах, где любопытно-услужливых глаз меньше. Так Вике было легче думать, вспоминать, размышлять и вынашивать планы.
Посмотрев ещё и на раскинувшийся за стенами замка растущий вдоль побережья Алернийского океана уютный городок, она первой стала спускаться с башни, подобрав длинные полы своего статусного одеяния. Статс-дама и пара рыцарей сопровождения двинулись за ней, стараясь делать это максимально тихо.
– Вопрос с новым султаном решился проще, чем мы даже предполагали. – Бон, адъютант Вики, встретивший её у подножия башни, как обычно, грузил свою повелительницу делами в любом месте и в любое время дня или ночи. – Тот артефакт от госпожи Эрны, который ты назвала дурацким, привёл Римса в восторг. Так что тамошняя орденская школа переехала в одно из дворцовых зданий, а одна из сестёр нового султана стала в ней ученицей.
– Эту страну погубит коррупция. – Вика взяла своего помощника под руку и направилась с ним по дорожке из магического гранита вдоль аллеи плодовых деревьев, ведущей к боковому входу дворца, не обращая внимания на двух склонившихся до земли рабов-садовников. – В Эритее очень суровые законы, но если даже сами султаны готовы плевать на них ради мелкой выгоды, то чего ждать от остальных подданных? И слишком часто там власть меняется. Какой это уже по счёту правитель за последний год? Третий?
– Третий, – подтвердил Бон. – Но Римс, кажется, задержится на хлопковом троне надолго. Новый султан хоть и молод, но крайне жесток, капризен, подозрителен и щедр для своих воинов-асмашей. Доклад господина Дебора по ситуации в султанате я передал канцлеру. Крелан хочет дополнить его сведениями от торговцев и людей госпожи Нюры, вернувшихся оттуда на прошлой неделе, и представит завтра-послезавтра уже более подробно, если тебе это будет интересно. Письмо Римса с просьбой принять на обучение в университет его младшего брата и двух сестёр я хотел передать ректору, но уважаемый Флемм Орваль категорично сказал, что относительно родственников коронованных особ он без тебя ничего решать не станет.
– Знаешь, – Вика кивком поприветствовала группку придворных, карауливших повелительницу возле западного входа во дворец только ради того, чтобы напоминать ей о себе, а если повезёт, то и дождаться от Тени какого-нибудь поручения, – раньше Флемм совсем не боялся брать на себя ответственность. Ему вообще всё было пофигу. И все, кроме меня, Эрны и его неподъёмных манускриптов. А теперь так вот резко изменился. То ли должность ректора сильно на его плечи давит, то ли (прав Рудий) я стала слишком жёсткой и грубой даже в отношениях со своими ближайшими соратниками. Ты-то этого не замечаешь? – Попаданка повернулась и, чуть склонив голову, посмотрела в глаза адъютанту.
Тот увёл взгляд в сторону, но уйти от ответа своей госпоже, конечно же, не смог.
– Я ведь не Рудий, моя повелительница, которому ты простишь любые слова. Позволь мне промолчать…
– Ах так? – Вика убрала свою руку с локтя Бона и ткнула его ей в бок. – Хорошо, хоть мымрой не назвал. Петелия, – обернулась она к статс-даме, – распорядись, чтобы Орш для сегодняшних моих гостей выделил бутылку коньяка, ну того, выдержанного, двухлетнего. Не бог весть что, но всё-таки. И пусть принесут не в кабинет, а в гостиную. Сопровождающих барона определи сейчас туда, а самого благородного Алгиса проводи ко мне. А с тобой, мой дорогой Бон, я ещё поговорю на тему моего изменившегося характера.
Вроде бы полушутливый, уклончивый ответ адъютанта на самом деле показывал, насколько Вика изменилась за неполные четыре года своего пребывания в этом мире. Она и сама за собой замечала, что перестала порой сдерживать раздражение и скрывать недовольство теми или иными поступками слуг, подчинённых или даже близких соратников.
Правы были те умники из родного Викиного мира, кто утверждал, что власть меняет человека не в лучшую сторону, и неправы те, кто был уверен, что возможность распоряжаться чужими судьбами лишь увеличивает имевшиеся у человека ранее черты характера. Якобы, получив власть, добрый станет добрее, а злой злее. Ерунда это всё, решила Вика, и тот и другой поменяются в сторону большей нетерпимости и жёсткости.
