Воздух с шумом, словно вой турбин, прорывается сквозь щели зубов. Этот звук можно тянуть бесконечно, покуда хватит дыхания. И продлевая его, мы слышим все то же самое «Ж». «Ж» – и словно включается мотор. Быстрота движений, настойчивость и уверенность. «Ж» жжет, словно солнце. «Ж» жалит и жалеет.
«К» вездесуща. Она, как пшеничная мука, ложится в основу многих блюд. В одиночку – пустой звук, а если развести водой, добавить соли или сахара, поставить на огонь, глядишь – пища готова. «К» разрушает иллюзии, которые сама же создает. Стоит языку оторваться от нёба, пузырь тут же лопается. «К» – удар по наковальне. Стук легкого пружинящего молота. «К» – капающая вода, для которой звук рождается от столкновения. «К» характеризует многие вещи. «К» – это мягкость, но крепость – это тоже «К». «К» задает много вопросов. Как? Куда? Сколько? Какой? Кислый, сладкий. Без «К» нет конкретики. Именно она придает вкус. «К» точно знает, когда наступает конец и надо ставить точку. «К» немного глуховата, но это не мешает активности. Зато какие сочные, яркие краски. «К» привлекает много внимания. На каждом повороте и всюду на прямой встречается ее знак. «К» – однобокая симметрия, «К» – односторонняя опора. «К» отмеряет ровно и вверх, и вниз. Она неосмотрительно открыта. Всем, что ей отпущено, она претендует на фигуру атлета. Вскинув руку и отставив ногу, она кажется вполне законченной. Фамилии любят начинаться на «К», в списке им вечно мало места. Одинокое «К» будто осечка, сорвавшийся звук. Он хорош, как оправа. О, это дорогой багет. Он делает вещь тем, чем она является. «К» – надежный крепеж. На него можно вешать все что угодно. Слова держатся на нем великолепно. «К» слышится, когда подбрасываешь ногой мяч, когда ударяешь по рельсу, подвешенному на столбе. «К» раздается, когда разрывается вдруг воздушный шарик, когда ты опускаешься в кожаное кресло, и оно послушно проваливается под тобой. «К» похожа на кашель. Между тем, несмотря ни на что, жизнь ее прекрасна.
Она выскочка. Она вызов. Она выстрел. И в начале всех выскочек, вызовов и выстрелов установлена «В». Произнесите «В», и вы почувствуете отдачу, будто в плечо ударил приклад ружья. «Вэ». И пространство пронзил звук двигателя реактивного самолета. Словам придается значительность, если в них есть буква «В». К таким словам прислушиваются. Сила всегда в цене. «В» мощный звук.
Звук, себе не принадлежащий. «У него», «у того», даже если «у меня», то как-то не совсем мой. Для не слышащих это движение губ, читаемое с легкостью. Но это звук надежды, в слове «могу» он главный. Он принудителен – нужно, и всё тут.
«А» – начало всех начал. Громкое, раскатистое, если надо резкое. Ему известны все ноты. Вот оно бежит снизу вверх, исполняя гамму, и повисает на верхней строчке, смеясь над конопатой девчонкой, мечтающей дотянуться еще выше. Оно утверждает – «Ага», отрицает – «А-а», удивляется – «а-А»? Ровными выстрелами оно хохочет – «А-А-А». Не бойтесь, это нежное ласковое «а-а-а», которым убаюкивают малышей, и, просыпаясь, он говорит: «Агу», «А-мя». Оно расталкивает буквы: «Подвиньтесь, мне надо успеть еще в середину и конец». Буква «А» стоит, широко расставив ноги. «Ну и пусть у меня такая талия, зато я очень популярна. Не надо завидовать. Быть первой нелегкая работа. Я тружусь каждый день. Меня приглашают всюду. Как много трудно произносимых слов, которые не мешало бы разбавить. Конечно, я гожусь не всегда, но не нужно лишний раз повторять, что я неуместна. Я вполне могу взглянуть на себя со стороны». «А-ах», закружилась в танце, отсчитывая в каждом круге «аа-аа». «А» – это интонация. Сама по себе она ничто. Подумаешь, «А». Но без нее не выразишь чувств. Все эмоции построены на ней. Куда там. Не понимаю, как она успевает. Может, алфавит нуждается в двух «А»?
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
