1. Глава 1. Укус, изменивший ход истории
— Подлая крыса! Как ты посмела?!
Итак, я укусила Нила Монтеррея.
Больно. До крови. Наверное, от неожиданности и от испуга он обмочил свои красивые штанишки. Иначе зачем бы ему так громко кричать и топать ногами.
А значит, мне надо бежать, и чем скорее, тем лучше. Может, удастся спастись… или отсрочить расправу над собой и суровое наказание хотя бы ненадолго.
— Держите ее! Она посмела ранить потомственного мага! Я из уважаемой семьи! Держите эту грязнулю!
— Трусливый, самовлюбленный дурак!
— Ах ты, мерзкая крыса… я тебе все ноги переломаю!
— Сначала догони, мастер Мокрые Штанишки!
Нил Монтеррей — это сосед, наглый, самоуверенный тип и самая огромная заноза в моей заднице. Просто удивительно, как он умудряется при каждой нашей встрече заставлять меня чувствовать себя полным ничтожеством на фоне его абсолютного и непоколебимого великолепия.
Точнее, заставлял. До сегодняшнего дня. До того момента, как мои зубы вцепились ему в холеный палец.
Я всегда млела, глядя в его красивое лицо.
Едва отойдя от очередной встречи, от очередной атаки его красотой, я сердито выговаривала сама себе, какая я ничтожная дура. Собирала в кулак остатки здравого смысла и воли и торжественно клялась, сама себе, что даже если он явится, весь раззолоченный сверху и до низу, верхом на грозовой туче, и будет бить молниями мне под ноги, я на него и не посмотрю.
«Да, так и сделаю», — говорила я сама себе.
Но стоило ему показаться, как все мои благие намерения растаяли, как туман поутру, и я снова и снова стою и пялюсь на него, как умалишенная!
Хорошо, хоть слюни не пускаю.
Вот и сегодня, при случайной встрече на улице, я остолбенела и скромно потупила глазки, хотя еще вчера готова была просто пройти мимо этого расфуфыренного индюка, даже не оглянувшись.
И лучше бы я так и сделала!
— Добрый день, Алиса. Прекрасно выглядишь! Собираешься уже в академию?
Мы столкнулись на улице, на углу дорогой магической лавки Сайлуса и обувного магазинчика Бетти.
Нил шел из лавки; в руках его было много пакетов, которые он нес в охапке, бережно прижав к себе. Видимо, напокупал чего— то такого, что обычным слугам покупать не позволяют. Каких— нибудь дорогих зелий, а может, редких и тайных книг по изучению волшебства.
Я шла из магазина Бетти. Точнее, бежала вприпрыжку, счаливая, потому что мама исполнила мою мечту — дала мне денег, чтобы купить новые туфли, как раз к первому дню обучения в академии.
Заметив Нила, я остановилась так резко, будто с размаху налетела на невидимую стену. Сердечко мое затрепыхалось, я онемела и окаменела под взглядом его зеленых глаз.
Сделала над собой усилие, подняла на него взгляд и присела в почтительном реверансе. Нил принадлежит к богатой и знатной семье. Несколько поколений почтенных и сильных магов. Таких принято приветствовать поклонами и реверансами.
А он будет стоять и пялиться с самодовольным видом на то, как я подобострастно перед ним выплясываю.
— Добрый день, мастер Монтеррей. Спасибо, мастер Монтеррей. Да, собираюсь, мастер Монтеррей. Благодарю за внимание к моей скромной персоне.
Позор, да и только!..
— Наверное, волнуешься? Чтобы учиться в академии, нужно много прилежания, ума и таланта.
Голос у Нила сладкий, как мед. Но в нем чувствуется такая ядовитая скрытая горечь, что я предпочитаю молчать, лишь бы не наговорить ему кучу гадостей. Если я их наговорю!..
Да он просто посмеется надо мной снисходительно — глупая, озлобленная, полунищая девчонка, что с нее взять! И это будет обидно и унизительно вдвойне.
Так что я просто молчу — и смотрю на него, не сводя глаз, как завороженная.
И это он еще ни разу не позолотился!
Хотя Монтерреи могут себе это позволить.
Держу пари, его новешенькая форма для магической академии, куда он подал заявку и куда его, разумеется, возьмут, стоит раз в десять дороже моего самого нарядного праздничного платья.
Хуже всего это то, что Нил Монтеррей прекрасно знает, что нравится мне.
Знает, что не может не нравиться.
Ведь кроме потрясающей формы с иголочки, кроме загара, приобретенного на самом жарком пляже самого престижного курорта, кроме шелковистых каштановых волос Нил еще и непередаваемо хорош собой. И богат, как лепрекон — говорят, у него уже есть свой личный счет в банке.
Такие, как он, даже не смотрят в сторону таких, как я.
Породистый богатый мальчик и худая, нескладная голодранка — вот как можно нас описать, если смотреть со стороны.
— Прелестные туфельки, — говорит Нил, щуря зеленые, как самые дорогие изумруды, глаза.
А я готова провалиться сквозь землю от стыда.
На нем — новенькая, с иголочки, дорогая форма академии: белоснежная крахмальная сорочка, муаровый жилет с золотыми пуговицами, черные брюки со стрелками и бархатный пиджачок с вышитым золотыми нитками гербом.
На мне — унылое синее поношенное платье. Мне здорово повезло, что сестра, передавшая его мне по наследству, такая аккуратистка. Мама постаралась освежить его, пришила свежий белый воротничок из тонкого полотна и манжеты. Но все равно на рукавах видны потертости, особенно на локтях, а подол подшит вручную.
Из новых вещей на мне разве что чулки и вот эти самые туфли, хорошенькие, коричневые, на двух пуговках. Купив их, навертевшись перед зеркалом, я была счастлива, совершенно счастлива! Ровно до того момента, как встретила Нила.
Да, его модные лакированные ботинки не чета моим. Дорогие, из крокодиловой кожи. Господи, сияют, как зеркало! В них можно свое отражение увидеть, и даже глаза подкрасить, если сильно постараться!
И, разумеется, при всем старании моей мамы придать одежде вид свежий и нарядный, мое синее строгое платье смотрелось уныло и жалко в сравнении с новешенькой роскошной формой Нила.
Словом, он сиял, как золотой соверен. Мне же рядом с ним оставалось лишь зеленеть, как старому, потертому медяку…
— Я вижу, ты пойдешь по стопам своей сестры, — небрежно произнес Нил, оглядывая меня с головы до пят. — Точнее, всех своих сестер. Это похвально. Стезя послушной и услужливой жены — лучший выбор для девушки твоего круга.
Мерзкая самоуверенная ухмылочка не сползала с его губ, но черт подери, как же она ему шла!
Я просто умирала от противоречивых чувств, раздирающих меня.
С одной стороны, очень хотелось закатить ему пощечину за его наглые и обидные намеки. С другой стороны — боже, как он хорош, когда смотрит вот так, чуть свысока и так… пронзительно!
Да, да, я уже говорила, что я полная дура, втрескалась по уши в этого самовлюбленного богатенького мерзавца, который побрезгует и ноги— то об меня вытереть.
У меня пять сестер, и только самая старшая, Агнет, отучилась в более— менее приличной академии. Остальным, в том числе и мне, придется довольствоваться захудалой академией Усидчивых Девиц. В народе ее прозвали УД — удовлетворительно, то есть, пойдет.
