Деус складывает чуть замерзнувшие крылья за спиной, руки в молитвенном жесте и склоняет голову перед их божеством. Соломон, огромный синий дракон, смотрит на него с икон своим пронзительным взглядом сапфировых глаз и наверняка ощущает лживость его молитвы, но темнокрылый и не ждет, что его действительно услышат и поймут. Он небрежно произносит заученные с детства слова и, кинув последний взгляд на всеобщего Бога, гордо удаляется из церкви, сопровождаемый жалобным взглядом синего дракона – представителя святого рода, закованного в цепи далекого и, по его мнению, не такого уж божественного отца.
На улице действительно холодно и темно, хотя прошло всего лишь полчаса с того момента, как темнокрылый зашел в здание богослужения. Брюнет опаляет горячим дыханием руки, прячет их в карманы и быстро бредет в сторону дома. Зима – довольно неприятное для него время года. Темнеет непривычно рано, ночью даже под двумя одеялами настигает неприятный холод, а коли решишься выполнить ежемесячный ритуал любого верующего дракона – полет на собственных крыльях, длящийся не менее суток, – мало того, что помрешь, так еще и труп твой ой как нескоро найдут. В общем говоря, это было то самое время, когда приходилось отсиживаться дома, приглашать к себе в гости всех, кто еще заинтересован в общении с тобой, заваривать им чай, скучать и греться у камина. Или же устраивать вписки. За счет многих неприятных последствий вечеринок, устраиваемых в юношестве, Деус вот уже лет эдак 15—20 предпочитает первый вариант второму.
Остановившись на светофоре, темнокрылый вытряхивает из пачки сигарету и, подпалив ее собственным дыханием, с удовольствием затягивается. Неизвестно зачем созданный наркотик – ни вреда, ни пользы практически никому не приносит, но зависимость вызывает ужасную. И как он умудрился, насмотревшись на «крутых парней» в старшей школе, увлечься курением, он не понимает до сих пор. Даже не пытается.
Деус переходит дорогу под зеленым светом и, пройдя пару дворов, подходит к цветастой многоэтажке. Граффити, побитые окна первых этажей, приглушенная музыка из чьей-то квартиры. Открывает подъезд, пешком поднимается на 17 этаж и переступает порог собственного дома.
Темно, пусто, зато шумно – даже при выключенном телевизоре квартира наполнена звуками, доносящимися с улицы: то гопота очередные разборки устроит, то какие-то старые знакомые при неожиданной встрече разовьют философский разговор. Это лучше, чем в центре города, – там то и дело юнцы демонстрируют свои магические способности, сжигают дома, поют во всю глотку заклинания собственного сочинения (так и хочется кинуть этим недомагам диски с нормальной рок-музыкой), прославляют кто Соломона, кто Морского Дракона; краснокрылые, конечно же, проживающие в элитных больших квартирах и зачастую по соседству друг с другом, спорят, кто из них более достоин королевского красного оперения, темнокрылые ругаются с темными драконами, пытаясь доказать, что на самом деле имеют общего предка, а некоторые вообще прославляют русалок, пытаясь убедить народ, что создание семей с ними – самое правильное, что может прийти в голову крылатого.
Деус вспоминает свою жизнь в тесной однокомнатной квартире в центре города и с облегчением понимает, что не зря переехал на окраину. Разувшись и стянув с тела куртку, а с крыльев – защитный кожаный покров, из-за которого его иногда принимают за дракона, – проходит на кухню. Ставит турку с кофе на плиту, проверяет холодильник на наличие молока и тихо выругивается. Чувствуется безмерная скука. Конечно, можно было бы залить ее вином хорошей выдержки, хранящимся в шкафу, но отчего-то он отвергает этот вариант и звонит по знакомому номеру.
Спустя несколько гудков из телефона слышится томный женский голос.
– Здравствуй, котенок. Соскучился?
Парень не может сдержаться от презрительного выражение лица. «Да простит меня Соломон – уже третий век, как знакомы, а все еще блевать тянет от таких вот слов.»
– Можно и так сказать. Приезжай. Если захочешь кого-то взять с собой – бери. Только будь хорошей девочкой, предупреди крылатого, что у нас будет оргия.
Собеседница фальшиво смеется.
– Ох, ты все такой же душка, прямо как при нашей первой встрече. Хорошо, зайка, скоро буду.
Деус устало откидывается на спинку стула. Да, в разговоре Лилия умела вызвать отвращение, но более чем восполняла этот недостаток в постели, что было проверенно темнокрылым лично далеко не раз. Да и матерью она была намного более хорошей, чем он – отцом, что тоже было проверенно на бедном Лильяме. Тряхнув головой, Деус отогоняет «семейные» мысли. Если он продолжит думать, сравнивать себя с другими…
Спустя полчаса тишина прерывается ввалившейся в квартиру альбиноской в компании темного дракона, зажавшего тлеющую сигарету в зубах. В руке у парня пакет, в котором что-то подозрительно звенит.
– Да простит нам Соломон грехи наши! – пьяно-радостно восклицает Лилия, приникая губами к бутылке рома и проходя в квартиру прямо в обуви.
Дракон откашливается, что-то бубнит себе под нос. Разувшись, он проходит в квартиру следом за девушкой и громко проговаривает:
– Да простит Соломон.
Деус достает из ящика пепельницу, подкуривает сигарету, достает из манящего пакета бутылку виски и, сделав затяжку, по старой привычке выдыхает:
– Да простит Соломон то, что не должен прощать…
Деус открывает глаза и видит свое отражение в зеркальном потолке. Измотанное, явно уставшее от скучной бессмысленной жизни отражение, в ногах которого валяется куда менее измотанное отражение голой алокрылой. Смутно припоминая начало прошедшего вечера, темнокрылый оглядывается в поисках дракона и находит его за столиком – с кружкой манящего кофе и неизменной сигаретой в зубах.
– Доброе утро.
Брюнет пытается подняться с дивана, но крылья, будто налитые свинцом, тянут его обратно. Деус проглатывает недовольный рык и с удивлением смотрит на протянутую ему пачку сигарет.
– Покури-ка, а ни то ты как-то неважно выглядишь.
– Спасибо. – Темнокрылый делает жадную затяжку. – Кстати. Прости, но я так и не узнал твоего имени.
– Марк.
– Деус.
– Приятно.
– Взаимно.
Переглянувшись, крылатые тихо смеются.
– Да уж, ночь была действительно на удивление приятной, хоть я и недолюбливаю такие извращения.
– С Лилией поведешься – и худшего наберешься.
Наконец-таки собравшись с силами, Деус поднимается с кровати, волоча за собой все такие же тяжелые крылья.
***
Савва допивает остатки капучино и, чуть отодвинув от себя кружку, тоскливо смотрит на дверь. Уютное маленькое кафе «У Чарли» вот уже около двух десятков лет является тайным пристанищем синекрылого дракона. Здесь когда-то он познакомился с теми, с кем точно никогда бы не встретился в стенах родной церкви, и, что самое удивительное, никогда-никогда он не принимал здесь молитвы. Это место он может назвать своей маленькой утопией. И при этом считать себя одним из самых счастливых синекрылых драконов. Других «святых», разгуливающих на свободе, он еще не встречал. Хотя, кто ж спорит, кому-то действительно в радость всю жизнь провести в одном месте, принимать молитвы от грешных и не знать абсолютно ничего, что происходит за стенами святилища.
