Сергей Севрюгин - Амазонки, савроматы, сарматы – развенчанный миф. Версия 1.1

Амазонки, савроматы, сарматы – развенчанный миф. Версия 1.1
Название: Амазонки, савроматы, сарматы – развенчанный миф. Версия 1.1
Автор:
Жанры: Культурология | Общая история | Научно-популярная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Амазонки, савроматы, сарматы – развенчанный миф. Версия 1.1"

Книга стирает границу в дуальном мире. Раскрывается страшная тайна под семью замками о назначении амазонок. Многовековая история просвечивается через призму истрепанных и утерянных языков. Красивые и сильные люди древности перестают быть дикими и злыми варварами, ими становимся мы.

Бесплатно читать онлайн Амазонки, савроматы, сарматы – развенчанный миф. Версия 1.1


© Сергей Анатольевич Севрюгин, 2015

© Александра Смирнова, иллюстрации, 2015


Корректор Оксана Михайловна Садовникова

Редактор Сергей Анатольевич Севрюгин


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Предисловие

Истоки женского равенства. «Матриархат»

«Теория первобытного коллективизма занимает особое место в понимании природы первобытнообщинного строя. Это принципиально важная концепция, а также один из немногих основных вопросов характеристики первобытного общества, в решении которых при всех расхождениях во взглядах в настоящее время преобладает единство мнений между серьезными учеными самых различных методологических ориентаций. Такое единодушие отразилось даже на сходстве терминологии. В отечественной литературе древнейший этап истории человечества называют первобытнообщинным, общинно-родовым или доклассовым, в литературе Запада – эгалитарным (от лат. egalis), то есть обществом равных.

Эта взаимосвязь имела не только социально-бытовой, но и экономический характер. В общественном производстве в равной мере участвовали оба пола, хотя в силу естественно сложившегося разделения труда между полами охота и рыболовство считались мужским занятием, собирательство – женским. При этом распределение общественного продукта могло быть только уравнительным, или равнообеспечивающим. Если бы вдруг мужчины отказались делиться с женщинами, скажем, охотничьей добычей, то и женщины отказались бы делиться с мужчинами продуктами собирательства. А между тем и то и другое было в одинаковой степени жизненно важно для раннепервобытных коллективов. При относительно низком уровне развития производительных сил, в условиях нередко экстремальных ситуаций эти коллективы не выжили бы без равнообеспечивающего распределения жизненных средств между своими членами. Это касалось тех, кто участвовал или не участвовал в различных хозяйственных предприятиях, здоровых и больных, взрослых и детей, мужчин и женщин. Таким образом, сама специфика социально-экономических, производственных отношений в раннепервобытном обществе предопределяла экономическое равенство всех членов родов и общин, в том числе и представителей разных полов.

В позднепервобытном обществе человечество стало переходить от охоты, собирательства и рыболовства к земледелию и скотоводству. Возросшие производительные силы сделали возможной некоторую парцелляцию отношения к условиям производства, самой хозяйственной деятельности и распределению.

Принципиальному экономическому равенству членов первобытных коллективов не мешало то, что они отнюдь не были единообразной недифференцированной массой. Свойственное первобытному обществу разделение труда между полами было выражено куда резче, чем когда-либо в последующей истории человечества, и сопровождалось своего рода обособлением полов в хозяйственной деятельности, общественной жизни и идеологии. У многих охотничье-собирательских племен даже не разрешалось, чтобы женщина дотрагивалась до мужских орудий труда, а мужчина – до женских. То же позднее сохранилось на стадии раннего земледельческого и скотоводческого хозяйства. Так, например, у индийского племени Тода женщины не должны были подходить к домашнему скоту и даже ходить по тропинкам, ведущим к доильням. В ряде первобытных обществ обычным явлением была бытовая изоляция полов. Мужчины и женщины нередко и жили раздельно. Мужчины имели свои обряды, религиозно-магические культы, иногда даже тайные языки. Существовали специфически мужские и специфически женские обязанности и привилегии. На основе жесткого разделения труда и связанного с ним общего обособления мужчин и женщин возникали их разные социально-бытовые статусы, но это не были неравные, иерархизованные статусы, ведшие к господству одного пола над другим» [1].

Вполне естественно, что при таком важном культовом значении женщин они оказывались в роли вождей и руководителей племени. Как отзвук этих времен можно рассматривать власть Великой Жрицы на острове Крит. Культурный и религиозный матриархат был свойствен большинству древних племен. Миф о том, что первобытный мужчина обращался со своей женой хуже, чем его потомки, скорее всего придуман. Подчиненное положение женщины есть результат более позднего этапа развития цивилизации.

Следующее мифологизирующее противоречие – вопрос о статусе амазонок у древних народов. Если женщины-воины как явление действительно существовали, то в каком виде: самостоятельного и независимого «народа женщин» или в виде народа, у которого женщины играли главенствующую, а мужчины – второстепенную роль, или ещё в каком-то?

Возможно, эти вопросы не были бы такими спорными, если бы ранние исследователи имели ключ, который до XXI в. – века информационного – у них не было.

Таким ключом является чувашский язык, как сохранившийся сарматский язык, и в частности «Чувашско-русский словарь» под редакцией М. И. Скворцова (М.: Русский язык, 1985) (вопрос о предполагаемом тождестве чувашского и сарматского языков будет подробно рассмотрен ниже, в главе «Чуваши – сословие сарматского мира»).

Чувашские слова ама – в значении женское начало, çěн – побеждающий, одолевающий (здесь и далее наиболее близкое русскоязычное созвучие) – [сщен], ама/çěн – это уже новое понятие – женщина побеждающая; ама/çěн/ки – ки – окончание единственного числа — непобедимая, женщина-воин; ама/çěн/сем – сем – окончание множественного числа [2], в латинской транскрипции – amazonesеm, то есть так амазонки сами себя называли. Здесь и далее в квадратных скобках по тексту [ – -] будет указана русская транскрипция чувашских звуков.

Проводя исторические исследования через призму чувашского языка, необходимо помнить, что в исконном чувашском словаре отсутствуют твёрдые согласные Б, Г, Д, Ж, З, Р, Ф, Ц, Щ, а значит и слова, несущие в себе твёрдые согласные [2].

Введение

Раскопочная активность второй половины XX столетия на территории бывшего СССР, заселенной некогда древними номадами – киммерийцами, скифами, сарматами, предоставила ценнейшие материалы. Стало очевидным, что в среде предков горностепных и лесостепных агломераций племен евразийских, народов ведущих кочевой и полукочевой образ жизни, действительно существовало достаточно большое количество женщин, которые подобно мужчинам, а, возможно, и наравне с ними, носили оружие и принимали участие в военных столкновениях и потому были погребены как воины.

«В курганах Северного Причерноморья (в том числе и на территории Никопольского района) во второй половине ХХ – начале ХХI вв. обнаружено немало погребений женщин, при которых помимо женских принадлежностей (пряслиц от веретен, зеркал, украшений) встречается оружие, ничем не отличающееся от мужского: копья и дротики, колчаны со стрелами, камни от пращей… При исследовании кургана №13 (Капуловка I, Никопольский район) археологами было обнаружено захоронение молодой скифской женщины или девушки. Кисть погребенной сжимала ручку бронзового зеркальца, а возле нее ученые выявили немало типично женских украшений (золотые серьги, ожерелье из золотых бусин, чередующихся с подвесками в виде парных золотых колечек и т. д.), а также предметы туалета. Но в погребальной камере находились и другие предметы – абсолютно не свойственные для „забитых и бесправных“ скифянок. Непосредственно за черепом находился колчанный набор, состоявший из 52 бронзовых наконечников стрел, обращенных остриями в южную сторону. Стрелы лежали компактной кучкой в несколько рядов. Справа от скелета были найдены лежавшие рядом наконечники копья и дротики, а также подток копья» [3].


С этой книгой читают
Очередная книга автора продолжает стирать границы в дуальном мире. Возвращает нас к начальным смыслам слов, которыми мы пользуемся, в свою очередь они раскрывают несколько иную от официальной панораму исторических событий эпохи начала владычества человека на земле.
Мистификации всегда привлекали и будут привлекать к себе интерес ученых, историков и простых обывателей. Иногда тайное становится явным, и тогда загадка или казавшееся великим открытие становится просто обманом, так, как это было, например, с «пилтдаунским человеком», считавшимся некоторое время промежуточным звеном в эволюционной цепочке, или же с многочисленными и нередко очень талантливыми литературными мистификациями. Но нередко все попытки д
Монография посвящена взаимным превращениям литературы и науки в некоторых текстах представителей петербургской ветви формальной школы, возникшей в литературоведении накануне революции. Рассматриваются проблемы методологической и философской генеалогии формалистов, конструирование биографии и дружеского профессионального круга, новаторские опыты «самосознания» критического письма у Виктора Шкловского и работа Бориса Эйхенбаума в интимных прозаичес
Книга состоит из двух частей, отражающих многолетнюю работу автора над различными аспектами философии культуры. Первая часть – «Музыка как проблемное поле человеческого бытия» – посвящена исследованию интерпретации философской концептосферы языком музыки. Автор рассматривает такие проблемы как власть и ее формы, свобода и ответственность, различные пути осуществления жизненной судьбы, кризис идентичности в переходные эпохи и другие на примере оте
Двести пятьдесят лет немецкой истории – от 1774 года и до наших дней – разворачиваются сквозь пейзажи Каспара Давида Фридриха, самого немецкого из художников, открывшего всему миру романтическое томление духа. Гёте, например, так раздражала эта специфическая меланхоличность, что он расколотил одну из картин об стол; Диснея работы Фридриха вдохновляли настолько, что стали основой и фоном для знаменитого мультфильма «Бэмби». Нашедший поклонников ср
Белинский рассматривает «Парашу» как произведение, принадлежащее к «поэзии мысли». Характерными особенностями таланта автора, по его мнению, являются «верная наблюдательность, глубокая мысль, выхваченная из тайника русской жизни, изящная и тонкая ирония»… «Параша» обнаруживает в авторе «сына нашего времени, носящего в груди своей все скорби и вопросы его». Отмеченные черты дарования Тургенева раскрылись впоследствии в его прозе, подтвердив тем са
«Сочинение Ансильона, немецкого француза, вышло в Берлине, на французском языке, в 1803 году. Хотя после того в сфере исторического знания произошло сильное движение вперед и как взгляд на историю, так и ее форма много изменились, однако история Ансильона, во-первых, имеет свои безотносительные достоинства, которые долго еще не допустят ее до Леты, а во-вторых, она сама принадлежит к тем историческим сочинениям, с которых началась новая эра истор
Роковая ошибка сделала меня изгоем и обо мне ходит дурная слава. Жених отрекся, друзья отвернулись, родители не простили. Теперь я отдана чудовищу. Его лицо и тело испещрено шрамами. Никто точно не знает, кто он и чем занимается. Вскоре мне предстоит узнать правду, но пока я даже не догадываюсь, какой шокирующей она окажется…
Краев одинок. Ему обрыдла действительность. Мир кажется жестоким и злым, и он пытается укрыться от него; хочется отправиться жить в сон, где все так, как хочется, как могло быть…Рассказ из сборника "Окрошка. Жизнеописание одного кота".Содержит нецензурную брань.