ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ
Эта книга – результат двух эпохальных событий: архивной революции, которая открыла доступ к документам сталинского времени, и бурных споров о выборе пути России при ее расставании с социалистической экономикой. Книга написана в 1990‐е годы – время «шоковой терапии» президента Ельцина и его «младоэкономистов». Много копий было сломано тогда в дебатах о рынке. Начало работы над книгой было временем рыночных надежд, тогда как ее окончание – временем разочарований.
Характер эпохи Ельцина – переход к рыночной экономике – определил главный фокус книги, а также ее структуру. Об этом свидетельствуют названия основных частей: «Разрушение рынка: 1927–1930», «Неизбежность рынка: 1931–1935» и «Союз распределения и рынка: 1936–1941». Читая книгу, вы, возможно, почувствуете не только разлом сталинских 1930‐х, но и настроения рыночного перепутья 1990‐х.
Прошло более двадцати лет после выхода первого издания книги, но споры о рынке в России остаются актуальными. И дело не только в том, что российский капитализм оказался совсем не тем, что ожидали люди 1980–1990‐х годов. Со временем проблема рынка приобрела научно-историческое значение. Если в 1990‐е годы, когда я писала эту книгу, актуальность темы «план и рынок» определялась спорами об экономическом будущем России, то сейчас идут дебаты о ее социалистическом прошлом. Чем была советская экономика? Традиционно считалось, что в ней царил план, а рынка не было; сейчас же существование плана в социалистической экономике поставлено под сомнение, а наличие в ней предпринимательства и рынка находит в исследованиях все больше доказательств.
Эта книга стала первым специальным и документированным исследованием, которое показало, почему и как рыночные отношения развивались при советском социализме. Книга опровергла один из мифов, утверждавший, что «при Сталине народ боялся и был порядок». Рынок, легальный и черный, развивался главным образом инициативой и энергией людей, которые стремились выжить или улучшить свое материальное положение в экономике хронического дефицита, кризисов снабжения, карточек и рецидивов голода. Открытие вездесущего рынка в социалистической экономике стало одним из важнейших достижений современной историографии.
Работа над книгой заняла около десяти лет – она стала моей докторской диссертацией, ее выводы были продуманны. Прошедшие десятилетия не изменили моих концептуальных взглядов на проблему взаимодействия плана и рынка в жизни 1930‐х. Однако наука не стоит на месте, поэтому в данном издании появились новые историографические обзоры современных исследований.
Книга выдержала проверку временем, и судьба ее сложилась счастливо. Выходит третье издание. Книга переведена на английский и итальянский языки1.
Не могу отказать себе в удовольствии еще раз назвать и поблагодарить коллег, которые в 1990‐е годы прочитали рукопись и сделали важные замечания: Ю. П. Бокарева, Ю. С. Борисову, М. А. Вылцана, Сару Дэвис, С. В. Журавлева, В. В. Кабанова, Тамару Кондратьеву, Н. Л. Кременцова, С. А. Павлюченкова, Жака Сапира, А. К. Соколова, О. В. Хлевнюка, а также историка Москвы В. А. Любартовича за замечания, сделанные при подготовке третьего издания книги. Время неумолимо, многих из них уже нет с нами.
Благодарю ученых университетов и институтов России, Великобритании, Германии, Канады, США, Финляндии и Франции, приглашавших меня сделать доклады по теме этой книги и принявших участие в их обсуждении.
Моя неизменная признательность всем работникам архивов, но особенно сотрудникам «читального зала в хранилище» Российского государственного архива экономики, где и началось это исследование.
Благодарю Андрея Константиновича Сорокина и сотрудников издательства РОССПЭН, которые дали этой книге путевку в жизнь.
Моя особая признательность – Ирине Дмитриевне Прохоровой и «Новому литературному обозрению» за интерес к моим работам и предложение переиздать книгу.
Мне исключительно повезло с редактором, Татьяной Тимаковой, которую я также сердечно благодарю.
Эту книгу я посвятила памяти мужа, Сергея Витальевича Семичева.
Судьба связывала нас без малого двадцать лет.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь
Каждому человеку приходится заниматься покупкой продуктов, одежды, предметов домашнего обихода и прочего имущества, необходимого для жизни. В обществах рыночной экономики это занятие не составляет проблемы и даже превратилось в особый вид досуга и развлечения: были бы деньги, а товаров сколько душе угодно. Покупатель, живущий в условиях рыночной экономики, не ищет, где купить нужный товар, он, как правило, ищет, где купить его дешевле. Иначе обстояло дело в социалистической экономике в СССР.
Ныне живет несколько поколений россиян, в том числе и мое поколение, которые знают о социалистической торговле не понаслышке, не из архивных документов, а из собственного жизненного опыта. Даже в период зрелости планового социалистического хозяйства – в годы брежневского застоя – наличие денег не было достаточным условием для покупки: полупустые полки магазинов, скудный ассортимент, низкое качество. Покупка превращалась в добывание товаров. Слово «купить» в быту заменялось словом «достать». «Где достал?» – этот короткий вопрос был многозначен. В ответе на него предполагалось указать не только магазин, куда завезли дефицитный товар, но и то, через каких друзей и знакомых смог получить его или сколько часов отстоял в очереди, сколько переплатил за товар и многое другое. В наших квартирах еще остались вещи – мебель, посуда, одежда, которые приходилось не покупать, а добывать через знакомых или в длинных очередях.
Поколения, жившие при социалистической торговле, помнят и другое. Даже в голодные 1930‐е, военные 1940‐е и тяжелые послевоенные годы люди обеспечивали себя необходимым, несмотря на плохое государственное снабжение, а в последующие, более благополучные десятилетия при полупустых магазинах неплохо одевались, устраивали празднества и застолья – домашние холодильники не стояли пустыми. Люди старшего поколения часто приводят это в доказательство преимущества планового социалистического хозяйства над рыночным. Парадокс полупустых магазинов и полных холодильников отмечал буквально каждый приезжавший в СССР в годы брежневского застоя. Загадка имеет простое объяснение. Государственная торговля в социалистической экономике никогда не являлась единственным источником снабжения населения. Наряду с плановым централизованным распределением товаров, которое составляло суть государственной торговли, в стране существовал обширный легальный и черный рынок товаров и услуг
