Виталий Норкин - Анализ симулякров поведения в примерах. Первая часть

В анализе симулякров поведения не должен подвергаться критике подбор сравниваемых шаблонов поведения. Самой тщательной проверке должна подвергаться жизнеспособность дискурс-оригинала. Если что-то кажется сумасшествием, но это жизнеспособно, то вопрос сумасшествия необходимо ставить тому, кто считает жизнеспособное сумасшедшим.

Что предлагается понимать под «пищевым» поведением?

«Пищевое» поведение – это действия, которые совершает индивид при употреблении еды включая покупку еды, получение дохода от социальных активностей для последующей покупки еды, самостоятельное выращивание растений и животных для еды.

Проводя сравнение социальной активности и действий, совершаемых индивидом для утоления голода можно выделить следующие дискурс – оригиналы:

Многократное повторение, расчленение, размалывание, измельчение, ограничение передвижения (животных), растворение, перемешивание, дрессировка, силовые воздействия, подавление сопротивления, изменение направления воздействия, погоня за добычей, подкрадывание, маскировка, забота (!) о растениях и животных, отделение от общества.

Подсчет коэффициента совпадения будет представлен при анализе социальных взаимодействий по отдельности.

Расширяя значение термина еда на людей в анализе симулякров поведения, мы переходим к понятию «латентный каннибализм».

Латентный каннибализм – это абстрактная конструкция, возникающая при рассмотрении взаимодействия людей как симулякра «пищевого» поведения. Не обязательно восприятие людей как еды. Хотя при наличии у индивида когниции человек = еда анализ симулякров поведения помогает лучше понять поведение этого индивида, его стремление навредить, злобность, склочность, стремление притеснять, подчинять, выгонять окружающих, исключая непосредственно акты каннибализма.

Целью данного повествования является демонстрация пользы от анализа симулякров поведения, а не рассмотрения поведения девиант, хотя этот инструмент может быть полезен для разностороннего взгляда на мотивы, а так же прогнозирования их поведения.

Следует отметить, что не проводилось исследования на тему распространенности убеждений, что человек = еда. Судя по частоте выражений, что коллектив «съел» кого то, кто-то «спёкся», ты сегодня какой-то «варенный», такие убеждения весьма распространены в обществе. Не смотря на наличие таких убеждений людям в большинстве своем что-то мешает совершать акты «оригинала» каннибализма. Может быть потому, что срабатывает шаблон действий, который можно озаглавить как «маскировка» от добычи, а так же вследствие жертвенного-хищнеческого парадокса, о котором я расскажу далее. В любом случае, я не слышал о таких размышлениях, поэтому продолжим.

При рассмотрении любого общественного действия как симулякра «пищевого» поведения неизбежно условное подразделение на действия поедающего и действия поедаемого. При детальном и разностороннем рассмотрении этих действий можно обнаружить, что между этими действиями много общего.

Выделим дискурс-оригинал поведения жертвы и хищника:

Рисунок 1. Выделение дискурс-оригинала шаблонов поведения жертвы и хищника

На первый взгляд абсолютно разные шаблоны поведения. Предлагаю подробнее рассмотреть поведение жертвы и хищника.

Рисунок 2. Выделение дискурс-оригинала подробных шаблонов поведения жертвы и хищника

Нетрудно посчитать, что коэффициент совпадения равен 0.8, т.е. это почти одинаковые действия!

Допустим, что хищник во время охоты это некий абстрактный вычислитель, на вход которого поступает информация о жертве. Тогда хищник выдает один из нескольких результатов:

1. Ест.

2. Не справляется с жертвой.

3. Отказывается от атаки.

Т.е. при поступлении входных данных о жертве, хищник выдаст какой то результат.

Так и жертва при поступлении данных о хищнике так же выдаст один из результатов:

1. Погибнет.

2. Выживет.

Исходя из этих соображений для хищника и жертвы характерна проблема останова, которая будет иметь такую форму:

– Не бывает исключительно хищника или исключительно жертвы.

Доказательство: если исключительно хищник не способен съесть подобного себе (применяющего тот же алгоритм охоты), то он не исключительно хищник. Исключительно жертва, которая не сможет попасться подобной себе (применяющей такие алгоритмы выживания), так же не исключительно жертва.

Эта работа не претендует на утверждение, что рассматриваемые взаимодействия именно акты латентного каннибализма. Эта работа утверждает, что при шаблонном сходстве рассматриваемых ниже явлений и «пищевого» поведения, мы будем наблюдать сходство результатов этих взаимодействий. Эта работа акцентирует внимание на один из способов понимания человеком происходящих процессов.

Далее я не буду приводить дискурс-оригиналы, характерные для рассматриваемых общественных процессов и взаимодействий, поскольку предполагаю, что читатель самостоятельно способен их выявить.

Все процессы управления, отношения власти-подчинения, применение насилия вполне можно считать симулякрами «пищевого» поведения.

Явление классовой борьбы хорошо укладывается в схему «охоты».

Все эти шаблоны поведения, характерные для членов общества, следует рассматривать не только как взаимодействие индивидов, но и как взаимодействия индивида и группы, взаимодействие групп, взаимодействие шаблонов поведения одного индивида причем не все действия, совершаемые назваными сторонами взаимодействий, а только их дискурс – оригиналы.

Таким образом, можно выдвинуть гипотезу, что исчезновение или преобразование определенных шаблонов поведения в обществе может быть обусловлено тем, что исчезнувшие или преобразованные шаблоны оказались «съедены» другими шаблонами.

Отдельного рассмотрения заслуживает стратегема «око за око». Это один из примеров самоподдерживающихся шаблонов «пищевого» поведения в обществе. Причем, сама идея ответа удара на удар подразумевает подавление агрессора. Однако на практике, эта стратегема является причиной затяжных конфликтов. Более того поведение любого из участников этого конфликта становится вполне прогнозируемым и другой участник может придумать способ нанести ущерб оппоненту другим способом. На мой взгляд, эта стратегема, как и любые симулякры «пищевого» поведения первого рода (о чем будет написано далее) тем эффективнее, чем меньше времени и этапов проходит с первого этапа «хищнического» шаблона.

Важно понимать, что наличие дискурс – оригиналов, характерных для «пищевого» поведения и любого социального взаимодействия, дает некоторой части общества основание считать, что эти взаимодействия имеют под собой именно мотив поедания. Основываясь на этом предположении, эта часть общества выстраивает соответственно свое поведение. Такая особенность общества создает дополнительный стимул для распространения преступлений в обществе (против закона или против норм морали и справедливости). Т.е. индивид в процессе социальных взаимодействий осознает (не обязательно объективно), что он находится на одной из сторон «пищевого» поведения, в следствии этого осознания, он снимает с себя моральные ограничения на совершение порицаемых обществом поступков. Зачем соблюдать правила, если существует угроза жизни, т. к. поедание предполагает, что поедаемый умрет?