– Элла! Ах ты дрянь! А ну, иди сюда, мелкая гадость!
Страх парализовал девчушку, и она забилась под кровать. Но кроха знала – это не спасёт. Неотвратимая угроза надвигалась тёмным облаком, а из детского горла рвался крик отчаяния:
– Мама, пожалуйста, не бей! За что?!
Элла проснулась в липком поту. Рука вытерла слёзы. Только сейчас девушка осознала, как сильно её трясло. Ладошка хлопнула по кнопке вентилятора, и цитрусовый аромат овеял лицо. Этот запах всегда поднимал ей настроение.
– Я хочу успокоиться, – произнесла Элла.
Дрожь постепенно унялась. А потом наступило приятное расслабление. Девушка несколько раз глубоко вдохнула. Упражнения с дыханием хорошо помогали ей.
Ужасный сон иногда повторялся. Это был отголосок детства, которое Элла не помнила. А приходил он как предвестник неприятностей, словно предупреждая: готовься.
В один весенний день двадцать лет назад Элла проснулась в чистой больничной палате. Тело шестилетнего ребёнка было настолько избито, что не нашлось бы ни единого здорового места. Тогда она страдала последний раз в жизни. И потому Элла считала эту дату своим днём рождения. А всё, что было раньше, словно и не существовало. Лишь изредка ужасное прошлое возвращалось кошмаром.
Тревожный сигнал взорвал тишину. Элла рывком отстегнула сонник – ремень, которым фиксировала тело во время сна, чтобы не парило в невесомости, и устремилась к модулю управления.
– Ангел, где ты? – проскрежетал в динамике голос полный боли.
– Слушаю.
– Я жду тебя… – прошептал незнакомец.
– Скоро мы встретимся, – привычно ответила Элла.
Тишина. Это было плохо.
– Эй! Говори. Я должна знать, что ты ещё со мной.
Ангел напряжённо вслушивалась в шуршание радиоволн. Но никаких сигналов не поступало. Это был мёртвый эфир – голос смерти.
Пальцы спасателя заметались по приборной панели – требовалась информация. И вот по экрану полетели цифры.
«Расстояние пять километров, – удивилась девушка. – Обычно сигнал улавливается за сотни, а иногда и за тысячи. Но пять – очень близко. Сломалась приёмная антенна? Но сейчас не до неё. Кстати, объект уже можно увидеть. А один взгляд расскажет больше, чем цифры на экране».
Палец коснулся иконки на пульте. Металлическая шторка плавно отъехала, и открылся необычный вид космоса. За иллюминатором была серебристая мгла, а сквозь неё лишь изредка просвечивали искорки звёзд.
«Какое-то облако, – подумала Элла. – Потому и тревожный сигнал был зафиксирован поздно – вещество снаружи поглощает энергию».
Она вывела на соседний монитор карту ближнего космоса.
«Так и есть – туманность Орион. Далеко же занесло меня в поиске».
Две недели назад люди и грезерги столкнулись в четверти парсека от нынешних координат. Понеся огромные потери, чужие отступили. Теперь спасатели зачищали территорию, оказывая помощь тем, кто сумел уцелеть на обломках судов и в медицинских модулях.
Космические битвы – настоящий кошмар, и не менее ужасны их последствия. Это тонны искорёженного металла, некогда бывшего красавцами линкорами, мощными эсминцами, элегантными крейсерами. А сейчас пространство на миллионы километров густо нашпиговано снарядами, радиоактивными облаками и излучениями. Это минное поле в глубоком космосе. Жалкие останки флотов разлетались во все стороны и грозили звездолётам крупными неприятностями. Такие места на навигационных картах особо выделялись, чтобы путешественники не попали в беду.
Но Элла – ангел. Так военные космонавты называли спасателей. Едва битва выдыхалась, они мчались на зов тревожных маячков. Эти девушки ходили по грани, рискуя своими жизнями, и в души солдат вселяли надежду: если случилась беда, о тебе позаботятся.
«Уменьшение эффективности работы оборудования на десять процентов» – возникла надпись на экране монитора. Это было сообщение ИСМа (искусственного интеллекта) медбота.
Тревожное известие требовало внимания, но сейчас Элле не до него. Она всматривалась в космос, пытаясь увидеть источник радиосигнала, где её ждал раненый.
Лишь когда до транслятора осталось два километра, спасатель заметила неясную тень, заслонившую собой звезду. На экране проявились контуры, но изображение не поддавалось опознанию. Возникли цифры, характеризовавшие состав вещества, и девушка определила, что это обломок крейсера.
– Ангел, где ты? – вновь тот же измученный голос в динамике.
– Я уже близко. Потерпи немного.
На одевание скафандра ушло несколько минут. Элла не отступала от инструкции, где написано: «если спасатель допустил ошибку, то погибнет сам и никому не поможет». И всё же она спешила – пострадавший очень слаб. Он чудом продержался две недели после сражения, а может и больше. Поэтому сейчас её скорость была решающим фактором, который, возможно, спасёт ещё одну жизнь.
Космолёт приблизился на сто метров до объекта и завис. На обломке, где ожидали помощь, мог быть неразорвавшийся снаряд, и в случае взрыва расстояние убережёт медбот от гибели.
Элла перешла в шлюз. Атмосферу всосало в «пылесос», и девушка выпорхнула в космос. По инерции её отнесло метров на двадцать от корабля, и лишь тогда она подключила двигатели скафандра.
Перед ней парил искорёженный обломок, по-видимому, коридора судна. Подлетев, Элла увидела остатки лестницы, шкаф с прозрачными дверцами, а на стене плакат с девушкой в вечернем платье. Как же нелепо смотрелась улыбающаяся красавица среди окружавшего хаоса.
Элла знала – этот вид надолго запомнится. В её памяти уже были такие картины. Обломок жизни, которая внезапно оборвалась, эмоционально воспринимался болезненно.
Переборка отсека имела поляризованное окно, без подачи энергии ставшее прозрачным. Элла заглянула внутрь. Это была офицерская каюта, где всё оборудовано по высшему классу. Возможно, потому космонавту и удалось продержаться.
– Ангел, – вновь раздался зов в наушниках.
– Я уже здесь, – отозвалась девушка. – Сейчас закреплю воздушный рукав. Это быстро.
– Просто открой переборку, – выдохнул космонавт.
– Нет, – возразила Элла. – Потерпи. Я скоро.
– Не надо… – шепнул мужчина, и с каждым звуком голос становился тише.
Ангел запустила двигатели скафандра и, переключившись на волну медбота, приказала ИСМу приготовить телескопический трап. Элла вложилась в три минуты вместо пяти. Корабль приблизился к обломку на двадцать метров, выпустил раздвижную стрелу, заякорился и выдвинул переходный рукав. Девушка влетела в него и стала направлять сопло рычагами. Ей уже приходилось действовать в экстренном режиме, и сейчас всё получалось споро.
Телетрап приблизился к переборке. Здесь было легче вскрыть отсек. Элла герметично пристыковала рукав к поверхности объекта и активировала подачу воздуха. Десять секунд и контрольная лампочка вспыхнула – процесс завершён. Ангел поднесла пистолет к стеклу и выстрелила. Образовались небольшие отверстия, но их было достаточно, чтобы уравнялось давление в телетрапе и каюте. И снова тянулись мучительные секунды ожидания. «
