Тропу окружали причудливые скалы. Камни нависали прямо над головой, одним своим видом порождая в душе волнительные предчувствия. Корявые деревья выстроились в ряд и, будто солдаты, зорко следили за каждым шагом.
Лиду сковал ужас. Хотя ничто не предвещало опасности, но интуиция трубила о надвигавшейся беде. А неумолимая судьба толкала и толкала вперёд.
Дыхание сбилось, катастрофически не хватало воздуха, но кошмарное видение не отпускало.
Шорох… Где—то над головой… Предчувствие беды…
Девушка подняла глаза и застыла от ужаса. На неё сверху прыгнуло чудовище, раззявив пасть с длиннющими клыками. Вмиг окутал невыносимый смрад. А гигантские когти изготовились вонзиться в беззащитную плоть.
Бежать! Да сделать хотя бы шаг! Но конечности будто окаменели. А душа заметалась в надежде спастись от монстра, от ужаса, от смерти…
Проснувшись с криком, Лида с трудом вырвалась из цепких щупалец кошмара. Лёгкие с жадностью глотали воздух, а кожа стала противной от липкого пота. Она затравленно осмотрелась. Пережитый ужас продолжал терзать душу, а ноги тянулись к краю постели. Были бы крылья, наверное, взлетела…
Спокойная привычная атмосфера спальни помогла расслабиться. Накал страстей понемногу остыл, но внутри по-прежнему тревожно.
На стене ночничок. Ветерок сквозь приоткрытые ставни колыхал шторы. Всё как обычно. Но кошмар… снился—то не впервой. Сначала видела лишь прыгавшего монстра. А потом тьма. Со временем проявилась тропа и пейзаж. Может то отголосок прошлой жизни, оставшийся за гранью воспоминаний?
Лида чувствовала: заснуть не удастся. Да и в кровати лежать невыносимо. Кошмар сна не отпускал, и мысли постоянно возвращались в ту жуткую реальность.
«Хватит! Так можно и рехнуться».
Встав на ноги, Лида накинула халатик и вышла на балкон. Вмиг ночной ветерок растрепал волосы, приятно освежил и сдул навеянный страх.
Хорошо вот так стоять, ощущая негу спящего мира с далёкими звуками, сонными фонарями и изредка светящимися окнами. Значит ещё кто—то бодрствует. И воображение тут же устремляется в поисках возможных причин.
Мелодия вызова расколдовала сонную тишину.
«Кому там не спится?»
Палец коснулся символа на пульте домашнего консьержа.
– Слушаю.
– Гуляешь, полуночница? – спросил усталый голос подруги. – Луну караулишь или от любовника сбежала?
– Да нет, сон приснился, – ответила Лида и опустилась в кресло.
– Дай угадаю. Снова тот кошмар? С чудовищем?
– Ага. Ну а ты почему не спишь?
– Не знаю, – выдохнула Лена. Она преподаватель истории Космической Федерации в МГУ. Как и Лида замужем за работой. Познакомились однажды на корпоративе, там же выяснили, что живут практически по соседству и сдружились.
– А тут смотрю – ты на балконе, – продолжила Лена. – Думаю, вдвоём не так скучно в ночные часы. Или спать пойдёшь?
– Ещё не знаю, – выдохнула Лида.
– Тогда включай картинку и рассказывай. Помню, тот кошмар снится тебе по особым поводам.
– Да уж, – подтвердила Лида и коснулась пальцем символа на панели консьержа. Тут же, создав эффект полного присутствия, возникла трёхмерная проекция квартиры подруги. Освещённая экраном виртуальной реальности с видом на заснеженные горные вершины, Лена в махровом халатике и с полотенцем на голове, подогнув ноги, устроилась на диване. Тоже не при параде, но для ночных посиделок в самый раз.
– Вчера пришлось изрядно понервничать, – сказала Лида, откинувшись на спинку кресла. – Потому и любимый кошмарик вернулся. Уж лучше бы не ходила по врачам.
– Настолько всё плохо?
– Лена, представляешь, я узнала, что уже рожала.
– Вот это новость, – округлились глаза подруги.
– А то.
– Не может быть ошибки?
– Я просила ещё раз проверить. Но врач указала, что на теле есть следы от родов.
– Вот как?! А чего тебя потянуло—то в гинекологию?
– Ну… Ты знаешь Оксану Рублёву?
– Которая живёт в твоём подъезде? Такая светленькая, вся в канапушках?
– Да. Я с ней беседовала в выходные. Оксана рассказала, что по совету подруги была в Центре искусственного оплодотворения. Выбрала отца своей крохе, ну там гены, родословная и всё остальное.
– Ага. Понятно.
– На следующей неделе Оксане назначен перенос яйцеклетки. Ну и я решила сходить. Годы то проходят, а семьи нет.
– Ой, Лид, знаешь, я тоже думаю о ребёнке. Но всё ещё надеюсь встретить суженого. Где—то ведь он есть.
– А мне надоело ждать.
– Ну ты вообще у нас решительная дама. И что дальше? Рассказывай.
– Вот я и отправилась в тот Центр. Заполнила анкету, сдала анализы и пошла на приём. В общем, там я и узнала, что рожала естественным путём. Судя по всему, роды прошли удачно, обслуживал хороший врач, искусно наложивший швы. Их почти не видно. А осматривавшая меня профессор заметила, поскольку детально изучала причины хирургического вмешательства при родах. Короче, я здорова и могу иметь детей.
– Лид, а может у тебя был выкидыш или аборт?
– Лена, я ничего не помню. Но доктор уверена, что я рожала.
– А она не говорила, сколько прошло с тех пор?
– Где—то лет десять—двенадцать.
– Погоди, но ведь тогда ты была на Арктуре…
– Да. А значит, ребёнок остался там.
– Ой, Лида, и не представляю, что ты чувствуешь сейчас.
– Хм… И сама не знаю… Надо лететь туда и разбираться по месту.
– Ну и? Что решила?
– Пойду утром в космопорт за картой путешественника.
– А работа? А универ?
– Лена, ты не понимаешь? Мой ребёнок десять лет живёт на Арктуре, а я лишь вчера узнала о нём! Что же я за мать?
