Глава 1. Счастливое пробуждение
Нежно звякнул коммуникатор на запястье: пора вставать! Через полуоткрытые, еще плохо видящие со сна глаза я взглянул на его экран и ощутил, как тихая, теплая радость заполняет все мое существо. С экрана коммуникатора мне улыбалось родное, строгое, но одновременно источающее любовь и заботу лицо ДД – нашего Доброго Друга, нашего дорогого вождя, нашего спасителя. Какое счастье жить в нашей стране! Какое счастье сознавать, всей кожей ощущать, всем сердцем чувствовать, что ДД ежечасно и ежеминутно видит тебя, знает, где ты, следит за твоим самочувствием и настроением, оберегает от малейших неприятностей! Слава нашему ДД, слава его верным помощникам и соратникам!
Вот и сейчас ДД с помощью деликатного позвякивания коммуникатора напомнил, что пора бы мне, Главному Историку нашей Родины, просыпаться и приниматься за главный труд моей жизни – подготовку Книги Памяти, Книги-посвящения нашей великой победе. Да, через несколько месяцев наступит славная дата – пятидесятилетие основания нашего государства, величайшего из государств, когда-либо существовавших на планете Земля.
В былые времена нашу страну назвали бы империей – так широко раскинулась она на земных просторах, уцелевших после Катастрофы Большого огня, так много народов, языков и наций переварила в своем котле – но к нам не подходит это устаревшее название. У нас нет императора, над нами нет тирана, у нас есть только милостивый, понимающий, заботливый Добрый Друг, приказы и повеления которого больше похожи на советы и рекомендации. И мы все совершенно добровольно, без всякого принуждения, охотно и радостно их исполняем.
Я встал с постели, подошел к окну, распахнул его настежь. Ах, как хорошо!! Ясный день, ласковое солнце! Хочется петь, сочинять стихи! Я вздохнул полной грудью! Как легко дышится! Как чудесно жить!!
Однако надо скорей умываться, завтракать и приниматься за работу. Дело не ждет. Я прошел в «ванную комнату» – закуток, оборудованный унитазом и маленьким умывальником, между которыми я с трудом могу развернуться. Смешно называть это тесное помещеньице «ванной», но я родился и до тридцати лет жил в том, прежнем мире, совершенно не похожем на наш, теперешний, поэтому иногда мне в голову приходят такие вот нелепые, смешные названия!
Войдя в свою «ванную», я открыл кран умывальника, и он впрыснул мне в сложенные ладони небольшую порцию воды. Бережно, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости, я умыл лицо и руки, потом чайной ложкой витаминного настоя прополоскал рот и усмехнулся своему отражению в зеркале. Как удивились бы они, те, что жили сто или даже восемьдесят лет тому назад, нашему бережному, даже священному отношению к воде. Они-то тратили ее с преступной расточительностью. Ей умывались, в ней купались, ей (сейчас невероятно такое представить) мыли полы!!! Но после Катастрофы Большого огня, обмеления и пересыхания рек человечеству пришлось одуматься. Теперь каждая капля пресной воды подвергается строгому учету. Наша молодежь и представить себе не может, что были когда-то краны, из которых струей текла пресная вода, что было можно плескаться под душем, принимать ванну, проливать в пустую десятки литров драгоценной жидкости. Я-то и мои сверстники еще помним времена этого безумного расточительства, а молодым такое даже и не снилось! Ароматизированные салфетки, экономичные настои, протирки вместо преступного расходования воды – вот наша теперешняя реальность – реальность разумных, по-настоящему цивилизованных людей.
Я съел пару кукурузных лепешек (устойчивая к засухе кукуруза стала у нас основной зерновой культурой), запил чашкой травяного чая. Это – первая, утренняя чашка питья из трех, полагающихся нам на день. Днем за обедом выпью вторую, вечером – третью, и никаких излишков потребления – количество выпитого строго дозируется и контролируется.
Позавтракав, я сел к рабочему столу.
Глава 2. Книга Памяти и Славы
Итак, Книга! Она задумана мною давно, наверное, полтора-два года назад, когда мы только начали подготовку к великому празднику – пятидесятилетию Дня Основания нашей Цивилизации, или сокращенно ДОНЦ. Это будет огромная книга-альбом в дорогой обложке из тончайших золотых пластин, с листами из нежнейшей, мягчайшей белой кожи. Документы, свидетельства очевидцев, оды и стихи, прославляющие Родину и славного ДД, будут напечатаны изысканным каллиграфическим шрифтом. Особым украшением книги станут трехмерные, передающие движения «живые» фотографии, сделанные по последнему слову фототехники.
Копаясь в собранных материалах, я одновременно размышлял, причем далеко не в первый раз, почему для прославления нашего отечества, ведомого твердой рукой Доброго нашего Друга к свету и всеобщему счастью, я выбрал книгу – устаревший, архаичный, давным-давно вышедший из нашего обихода формат?
Вообще говоря, размышление не очень одобряется в нашем обществе – ведь этот процесс подозрительный и почти неуправляемый (пока что – неуправляемый! Знаю, что в нашем дорогом Центре изучения настроений народа, или, сокращенно, ЦИННе, интенсивно работают над возможностью контролировать скрытую мыслительную работу индивида, и надеюсь, что скоро эта напряженная работа увенчается успехом!). Но размышлять о том, как принести наибольшую пользу Отечеству, как полнее выразить свою радость от нашей сегодняшней жизни, как прославить всем сердцем дорогого ДД и мудрое правительство – и можно, и должно!
Но все-таки – вновь и вновь спрашивал я сам себя – почему же – книга?? На первый взгляд это может показаться странным: ведь еще до Катастрофы подавляющее большинство людей перешло на чтение в электронном виде, никто больше не хотел читать и не воспринимал тексты длиннее десяти страниц, и книгопечатание постепенно сошло на нет. Теперь представить себе невозможно, что в древности, каких-нибудь сто пятьдесят – двести лет тому назад люди гордились навыками чтения и всячески поощряли это занятие, читали длиннющие авторские рассуждения, напрягали мозги и старались вникнуть во все, что пришло в голову какому-нибудь бумагомарателю. Но время шло, и все больше людей стало осознавать, что все это – пустая трата времени и сил.
Чтобы легче думалось, я встал из-за стола и немного прошелся по своей квартирке-клетушке. Конечно, у меня не особенно разгуляешься – моя квартирка, как и все жилища в нашем городе, состоит из десятиметровой комнаты, в которой один закуток выделен под санузел, а другой – под «кухню», куда втиснута электроплита и маленький обеденный столик с табуретом. Все очень скромно или, как сказали бы во времена моей молодости, аскетично, но так живут у нас все, включая ДД, и так мы осуществляем главный принцип нашей жизни после Катастрофы: «Экономить на всем, экономить во всем».
