Всё было кончено.
Драэгама́т, владыка демонов, лежал на спине, смотря пустым
взглядом в потолок. Лужа ониксовой быстро сохнущей крови натекла из практически
перерубленной шеи, залив узорчатый каменный пол. Длинные развесистые рога придавали
мертвецу вид забитого на охоте оленя. Напрягшись, я вырвал клинок, застрявший в
толстом хребте. Ублюдок бился до самого конца, как безумный.
В нескольких шагах от меня Седо́ния хрипела, облокотившись
о стену, куда отшвырнул её Владыка. Острейшие когти распороли эльфийку от грудины
до пояса, и жить принцессе оставалось несколько секунд. Тело, поражённое демоническим
некрозом, гнило прямо на глазах. Не помогли ни врождённая регенерация воительницы,
ни моя магия, резерв которой уже исчерпался.
Я опустился возле неё и взял в руки быстро холодеющую кисть,
такую нежную и светлую. Седония скосила глаза на меня и попыталась что-то произнести.
— Мы справились, —
я угадал незаданный вопрос.
Она слабо улыбнулась, и голова с копной золотистых волос опустилась
на грудь. Все слёзы, которые я мог бы пролить по той, с кем связал здесь свою жизнь,
давно выкипели во мне. Я чувствовал лишь опустошение и звенящую пустоту в груди.
Мы действительно справились. Но какой ценой? На входе в тронный
зал лежал запёкшийся человек. Хотя в покрытой чёрной коркой теле вряд ли бы кто-то
смог узнать живое существо. Рейнджер Ала́рик. Тот, кого я называл своим лучшим другом
здесь, в Ревущих Землях Ниаттиса.
Драэгамат достал его сразу, как только мы ворвались в тронный
зал. Одно из заклинаний демона проскочило под кромкой моего щита, обращая скаута
в вопящий от боли клубок огня. Ещё один из тех, кого я не сумел спасти за время
моих странствий. Счёт из моих ошибок и промахов, который мне однажды придётся сполна
оплатить, рос с каждым днём.
Из ниоткуда повеяло ароматом луговых цветов. Абсолютно чуждый здесь аромат. Искусственная волна
умиротворения возникла в моём теле и немного притупила эмоции, сигнализируя о её
появлении.
— У тебя получилось,
Матвей, — как всегда мелодичный голос богини Цига́рис прозвучал у меня в голове,
а через секунду она возникла в трёх шагах от меня.
Изящная фигура с волосами цвета первой весенней травы. Они
падали до пола сплошным ковром, придавая ей сходство с дриадой. Пунцовые губы и
словно подсвеченные изнутри глаза. Несмотря на вид очаровательной куклы, в них проглядывала
недюжинная решимость.
— Спасибо тебе, — мягко
продолжила она. — Твой путь был долог и полон боли, — глаза Цигарис излучали сострадание,
— но всё не напрасно. Теперь Ниаттис в безопасности.
Я ответил что-то резкое. Она попыталась воззвать к моей совести.
Всё смазалось в моей голове. Моё обвинение. Её оправдание. В какой-то момент дикое
переутомление накрыло меня. Не столько физическое, сколько эмоциональное.
— Хватит! Исполни свою
клятву, — ничего больше не имело значения, но, по крайней мере, я снова увижу своих
родных.
— Ты уверен? Любой
король почтёт за честь одарить своим гостеприимством того, кто одержал победу над
Владыкой демонов. Тебе больше никогда не придётся браться за оружие, Матвей! — её
голос дрогнул, выдавая затаившуюся внутреннюю боль и стыд.
Потому что именно Цигарис взвалила спасение мира на случайного
неподготовленного человека. Меня. Она стала тем самым камешком, который вызвал горный
обвал, что в результате привёл к сотням тысяч смертей… и победе.
Я покачал головой и ничего не сказал.
— Да будет так. Я отправлю
тебя домой, но я не могу вернуть тебя в тот же миг, из которого забрала.
— Ты поклялась, Цигарис!
— из моего горла вырвался рык, прежде обращавший вспять врагов.
Богиня не повела и бровью.
— Я потратила большую
часть сил, чтобы призвать тебя, а потом спасти жизнь Седонии. Вспомни! Я предупреждала
тебя, но ты был непреклонен!
Действительно, когда принцессу поразило древнее проклятье
в Мавзолее Спящих, я взывал к Цигарис и молил её исцелить мою любовь. Как показало
время, это лишь отсрочило неизбежное.
— Сколько времени прошло
на Земле?
— Десять лет.
Десять. Лет.
Столько же я провёл в чужом мире, вначале обучаясь, а потом
участвуя в войне с демонами. Ниаттис приложил колоссальные усилия, чтобы отбить
нападение, а потом повернуть врага вспять. Мы платили жизнями за каждую пядь земли.
Целые королевства перестали существовать. Я потерял всех друзей. Всё потому, что
верил, моя миссия имеет смысл и в конце я смогу вернуться обратно домой.
Десять. Лет.
Что стало с моей семьёй? С теми, кого я оставил там? Я вздохнул,
собираясь с силами.
— Хватит медлить, Цигарис!
— Спасибо тебе, Странник.
И… прости меня, если сможешь. Благодаря вашим жертвам Ниаттис будет жить.
— Цигарис! — рявкнул
я.
Мерцающее марево поглотило меня.
***
Ника шла знакомой дорогой меж мрачных пятиэтажек, обхватив
себя руками. Пятиминутное опоздание, и автобус ушёл без неё. Деньги на такси имелись,
но вот тратить их не хотелось, если этого можно было избежать.
Привычный путь по провинциальному городу от ночного клуба,
где под утро закончилась её смена, до дома сейчас казался полным затаённых угроз.
Окружающие тени вызывали у неё страх и желание поскорее добраться до знакомой входной
двери.
Плюнув, она достала мобильник и открыла приложение по вызову
такси. Дисплей подсветил её лицо, ещё больше сгущая окружающий мрак.
Резко прозвучавшая впереди речь вначале вызвала у неё радость.
Она не одна! Однако вскоре прилив эйфории так же быстро схлынул. Мужские голоса
отдавались злостью.
— Сука — этот Владос! Барыга надёжный, ага… Знакомый! — передразнил
неизвестного Владоса мужчина. — Где эта сраная закладка?! Ломает уже, бля буду!
— И не говори. Увижу
его ещё, руки нахер поломаю. Тварь! — второй рокотал глухо, как медведь-шатун, вылезший
из спячки раньше положенного.
— Давно пора, Бита!
Стоп, парни, вы тоже это видите? — третий неразборчиво гнусавил и поминутно сплёвывал.
— Ты чё, снимаешь нас?!
— Писец тебе, котёнок!
— голос последнего казался сальным, как шмат бекона.
В предрассветной мгле показалась четвёрка, копающаяся вокруг
какой-то скамейки. И Ника ощутила, как сердце проваливается вниз. Встреченные вызвали
бы тревогу у любого человека, даже не раскрывай они рта. Выглядели мужчины паршиво.
Не очень чистая одежда: в основном заляпанные спортивные костюмы, джинсы и куртки
прямиком с ближайшего рынка. Лица, замаранные злобой и подозрительностью. Шрам на
щеке и синяк у страдающего от ломки. Перебитый нос у здоровяка с сумкой на плече.
Неполный комплект зубов у гнусавого малого. Щербатая рожа, будто после оспы, у последнего.
— Опа, опа, куда спешим,
мадам? А как же заплатить актёрам? — расплылся в кривой и не очень доброй ухмылке
коротышка.
